Да здравствует фикус!

Я пишу эту рецензию, а на моем столе рядом с пепельницей жалкой бесстыжей кучкой валяются десять металлических червонцев и два потрепанных полтинника - весь мой капитал на сегодняшний день. Признаться честно, тяжело творить на голодный желудок и вытягивать из головы слова, ощущая себя при этом несчастным, убогим голодранцем. Вчера днем я заходил в книжный магазин, хотел купить роман Джорджа Оруэлла «Да здравствует фикус!» в бумажном варианте, но в итоге ушел оттуда несолоно хлебавши, проклиная все вокруг, ибо сейчас на книги такие цены, что проще скачать их в интернете, а на сэкономленные деньги купить бутылку дешевого пойла и упиться до беспамятства, что я, собственно, и сделал.

Увы, в наше время власть денег достигла таких масштабов, что люди, преклоняясь перед Бизнес-богом и принося ему в жертву свои души, постепенно превращаются в их покорных рабов, готовых на все, лишь бы в банке лежала кругленькая сумма, а в холодильнике горы жратвы. И ведь повсюду одни только деньги, деньги, деньги. Везде одни и те же «купи-продай», «возьми кредит», «подари жене шубу», «выгляди стильно», «обеспечь себе достойную старость». И конца и края этому нет. И как же тошно порой бывает от всего этого. Ох, как тошно! А если ты нищий, так на тебя вообще никто смотреть не захочет. Деньги, конечно, много чего дают полезного и приятного, но еще они дают прекрасный повод ощутить себя мелким, грязным, отвратительным ничтожеством, особенно тогда, когда их у тебя нет. Так может быть действительно стоит объявить деньгам войну и попытаться сбросить с себя их гнет?

Гордон Комсток в романе «Да здравствует фикус!» так и сделал, но в конечном итоге потерпел жестокое поражение. Потому что по-другому не бывает. Потому что деньги изначально непобедимый соперник. Каким бы ты ни был ловким и проворным Давидом, денежный Голиаф все равно растопчет тебя, сотрет в порошок и бросит в самый эпицентр поклонения деньгам на потеху обществу потребления с его красноречивыми лозунгами и рекламными плакатами.

Можно, конечно, назвать Гордона Комстока жалким неудачником, пришибленным лузером, ведь он только и делал, что ныл, негодовал, фрустрировал, сыпал проклятиями, а стремиться к чему-то не стремился, но, позвольте, он выбрал свой путь. Путь на дно, подальше от денег, прочь от мерзкого озабоченного общества потребления, туда, где его не найдет Бизнес-бог со своей преданной паствой. И это его право. Другое дело, что спрятаться от всего этого практически невозможно. Везде достанут, даже на дне (тем более на дне), и поставят на подоконник сочный, пышущий силой и здоровьем фикус, как неизменный символ материального благополучия, или уничтожат, как лишний элемент в денежной системе. Но что же тогда делать? Как быть? Ответ, на мой взгляд, прост и банален – если не хочешь попасть в лапы хищного беспощадного зверя под названием деньги, если не хочешь быть зависимым от хрустящих, приятно пахнущих купюр, то просто перестань ставить их во главу угла, превращать в смысл своего существования и делать из них центр мироздания. Иначе говоря – относись к ним проще, не заморачивайся. Есть – хорошо, нет – ну и ладно.

Я пишу эту рецензию, злосчастные монеты по-прежнему лежат на столе, в пепельнице дымится дешевая сигарета, а в голове у меня неумолчно играет песнь благодарности Джорджу Оруэллу за его очередной шедевр. Писатель в очередной раз предстал передо мной этаким могучим титаном писательского мастерства, исполином литературы. Проблема, которую он поднял в своем романе и которую так искусно обыграл, еще долгое время будет оставаться злободневной. А каков язык! Острый, едкий, колючий, выжигающий нутро, пробирающий до костей. Его язык хлещет наотмашь, будто кнут в умелых руках пастыря. Оруэлл не только заставляет сопереживать главному герою, но и вызывает некое подобие злобы и обиды на весь белый свет, желание незамедлительно бросить вызов власти денег, и вместе с тем покорное смирение, принятие всех правил большой игры под названием человеческая жизнь. Так что, друзья, мне ничего не остается, как выйти на балкон и гневно закричать на весь мир: «Да здравствует чертов фикус! Да здравствуют чертовы деньги! Да здравствует чертово общество потребления! Да здравствует чертов Большой Брат!»

ФМ-2013 (2/15).

Во-первых, до этого момента я ничего не читала у Оруэлла, надо же. И как-то этого не замечала, пока вот не взялась за этот флэшмобский совет.
Во-вторых, ничего не слышала об этой повести - читать начинала с чистого листа, вообще без каких-либо предубеждений. Это хорошо, люблю чистоту эксперимента.

Я впечатлена! Точнее, сражена!
Прежде всего языком и общим стилем: образностью, точностью, некоторым цинизмом и жесткостью. Многословно, да. Но каждое слово в этом многословии - на вес золота.
Далее. Я сражена идеологичностью этой книги. Т.е. в каждом абзаце, в каждом повороте сюжета, в каждой реплике - какая-то идеологическая подоплека, мучительность рассуждений ГГ, его размышлений, внутренних исканий.

Тему я бы назвала так - история маленького человека. Маленького человека, борющегося со своей "маленькостью", а главное с тем, что он считает бичом общества - с зависимостью от денег.
Да, ГГ - 30-летний несложившийся и нереализованный поэт - объявляет войну деньгам. И всему тому образу жизни, который вращается вокруг денег. И всему тому, что мы в советские времена называли мещанством. И как символу этого мещанства - фикусу! (Я б сказала "фикус" в контексте этой повести - то же самое, что "слоники" в советские времена).

Смотрите, какие цитаты - считай, программа ГГ:

В жизни, решил он, только два пути: либо к богатству, либо прочь от него. Иметь деньги или отвергнуть их, только не гиблая трясина, когда на деньги молишься и не умеешь их добыть.

Чего жалеть заматеревших нищих бродяг? Срединно-средняя мелюзга в черных отглаженных костюмчиках – вот кто нуждается в сочувствии.

Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а денег не имею, то я — медь звенящая, или кимвал бренчащий.
Если имею дар пророчества и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею денег — то я ничто.
И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а денег не имею, нет мне в том никакой пользы.

Как я отношусь к финалу? Считаю его проигрышем, или победой, или еще чем-то?
Я предполагаю, что, прочитай я ее в свои юношеские годы, - осудила бы героя. Посчитала бы, что отступил от своих правил, предал сам себя, свои убеждения, сдался.
Сейчас я...порадовалась за Гордона. Мне очень понравилась Розмари. И я хочу, чтобы эта пара семья стала счастливой.

Деньги жизни не помеха, или Никотиновая зависимость и душевные муки поэта.

Гордон – начинающий поэт. Единственно изданная книга пылиться на полке книжного магазина, в котором он работает. Он много курит, снимает комнату в неприглядном районе и пытается написать поэму «Прелести Лондона». Но настроение автора меняется от торжественно-оптимистического, до отчаянно-безисходного и поэтому работа над произведением, на которое он возлагает большие надежды, практически не продвигается.
Рассматривая вывески рекламных плакатов из витрины книжного магазина, Гордон сочиняет стихи и мучится от нехватки денег и сигарет. Постоянная нехватка курева и жажда никотина больше всего напрягает Гомера. Были бы сигареты все проблемы и печали как рукой бы сняло. Но мелочь в кармане на которую ещё предстоит прожить, заставляет растягивать оставшиеся сигареты. А как хочется курить.
Может всё дело в никотиновой зависимости, или были бы сигареты нашлись бы другие причины упаднического настроения?
Атмосфера в книге угрюмая. Герой в постоянном конфликте с собой. Душевные муки поэта, плюс отсутствие денег вгоняют его в постоянную депрессию. Гомер будто сошёл со страниц произведения Достоевского. Иногда в нём просыпается сатирик и самоирония заставляет улыбнутся читателя. Читается книга легко, несмотря на угрюмую атмосферу. Автор будто заглянул в будущее и узрел проблемы современников. Или может проблема нехватки денег всегда вызывала одинаковые мысли и чувства. Книга очень актуальна. Её будто написал современник.

Если судить по "среднему арифметическому" других рецензий на эту книгу, в этот раз мое восприятие книги резко разошлось с мнением большинства.
В этом небольшом романе я не увидела никакой борьбы между "Бизнес Богом" и гордым нищим поэтом. Абсолютно. Я увидела лишь то, как бесталанное забалованное ничтожество тщетно пыжится прорваться в богемное общество, не делая при этом абсолютно ни черта, лишь брызгая злобно слюной на всех окружающих.

Гордон Комсток, отпрыск обедневшего рода, несмотря на нищету, с детства изнежен заботой семьи. Он получает образование, все его нужды ставятся выше потребностей его сестры, с детства привыкшей к роли старой девы. Но, как часто то бывает, он не чувствует никакой благодарности к близким за те лишения, которые они ради него испытали. Он лишь видит финансовую пропасть между собой и выходцами из семей побогаче, и злится, забывая, что при уровне жизни его семьи он бы преспокойно мог бы по велению отца безо всякого образования пойти осваивать приносящую доход профессию и вносить свою долю в семейный бюджет.

После учебы, рыпнувшись сразу же уйти на вольные хлеба и там попытаться осуществить мечту о жизни без бренных денег, он все же получает "хорошее место", соответствующее его же способностям - ему удается писать рекламные лозунги и его ожидаемо ждет успех. Но... у него уже сформировалась идея о том, что деньги - зло, плохо их просить и в то же время плохо их зарабатывать. Самовольно уйдя работать в библиотеку, он получает больше времени на то, чтобы заниматься поэзией, но и тут неувязочка - первая книжечка стихов плохая, а поэмка не пишется-то как-то. И кушать часто хочется. И отсутствие денег не помогает. Остается только с ненавистью смотреть на полки с книгами классиками.

Явилось чрезвычайно новое открытие того, что безденежье не спасает от денег, а как раз полностью им подчиняет.

И далее эта ненависть к обеспеченным людям, фантастически сочетающаяся с нежеланием заработать хоть что-то, только прогрессирует. Деньги. Деньги-деньги-деньги. Только они - причина всего. Его возлюбленная не спит с ним только потому, что ей нужны ДЕНЬГИ, а не потому, что ей хотелось бы сочетаться с ним браком. Она в последний момент отказывает ему в близости без презерватива только потому, что на бренный презерватив нужны ДЕНЬГИ, а не потому, что боится забеременеть (далее следует пафосная галиматья из уст ГГ о контроле рождаемости как искусственном механизме управления и прочее). Люди советуют ему вернуться на нормальную работу только потому, что хотят видеть в его лице больше ДЕНЕГ рядом с собой, а не потому, что боятся, что он подохнет с голоду.

Но, наверное, я слишком ушлая, приземленная, и так низменно толкую душевные порывы нежной поэтической души. Но что же делает этот гений умственного труда, когда получает гонорар за одно напечатанное стихотворение? Не отдает долг сестре. Не радует возлюбленную подарком. Человек, всем вещающий, что деньги мусор, сначала нажирается на них до свинского состояния, потом цепляет проститутку и попадает в камеру полицейского участка, заливая ее поистине поэтической утренней рвотой. Высокая поэзия! Декадентство! Какой шик!

Из его пьяных уст выливается его реальная, неприукрашенная жизненная философия. Ах, как бы хотелось тех самых презренных денег!

- Да весь этот социализм-капитализм, современное положение и прочая мутотень. На фиг мне современное положение? Да хоть вся Англия кроме меня будет с голоду пухнуть, мне наплевать!
- Вы не преувеличиваете?
- Нет. Мнения отражают лишь наши чувства. А чувства наши от того, сколько в кармане. Вот я брожу, и вижу мертвый город, и смерть культуры и мечтаю, чтоб это все рухнуло в тартарары, а почему? Зарплата два фунта в неделю, когда страстно хотел бы пять.

Гордон хочет не избавиться от гнета денег, он хочет избавиться от гнета их зарабатывания. А это уже совсем другое. История кончается вполне логично для такой низкой натуры - Розмари все же беременеет и он решает на ней жениться и вновь вернуться работать в рекламу. Я не завидую Розмари - всю жизнь он будет обвинять ее в том, что ее беременность сбила его с возвышенного пути истинного, истерически заламывать руки и напиваться, сидя в уютной квартире. С большой охотой упал он в объятия столь презираемого ранее мещанского уюта. Гордон не убегал от фикуса, он наоборот, все 30 лет шел к нему, упорно петляя, как капризный ребенок. И вот они и встретились.

Если вы никогда не носили перешитое из перешитого, не бегали в электричке от контролёров, потому что вам не на что было купить билет, не нарезали три-четыре круга по продуктовому рынку в попытках сэкономить хоть 50 копеек, не проводили все каникулы в душном безлюдном городском дворе, не заклеивали треснувшую подошву зимних сапог пластырем, чтобы хоть как-то доходить до весны и не питались по полгода одной гречкой, то вам, боюсь, не понять словосочетания нет денег во всей его полноте. Как известно, если вам не хватает денег, нужно или зарабатывать больше, или тратить меньше. В семье, где я росла, никто не представлял, как заработать больше, поэтому наш вариант был меньше тратить. Меня с детства учили по одёжке протягивать ножки. Но одёжка бывает порой такой куцей, что никак, ну просто никак в неё не втиснуться. Бедность, по сути, это некая система жёстких ограничений, которые необходимо соблюдать, чтобы выжить. Меня очень рано поставили перед этим фактом, и я так и жила, пока не начала работать. Я расстраивалась, что у меня нет велосипеда, что я не видела моря и много чего ещё, но эта тяжёлая финансовая ситуация детства и юности не сделала меня ни рабом, ни врагом денег.

А вот Гордона перекорёжило не по-детски. Ему было очень страшно оказаться в рабстве у бизнес-бога. Какие же яркие комплексы расцвели под его невзрачной внешностью! Быть личностью с принципами трудновато, а когда твои принципы не совпадают с общепринятыми, когда никто из близких не понимает этих принципов, и ты плывёшь против течения, тогда… А что тогда? А тогда сделай так, чтобы твои принципы никого не ранили, а широкие взмахи руками при попытках одолеть течение не задевали родных и близких. Не имея денег, действительно, многое нельзя себе позволить. Но можно себе позволить (и нужно!) оставаться человеком.

Гордон ведёт себя так, словно у него постоянно свербит незаживающая рана – рана от отсутствия денег. И он всё время её расчёсывает, расковыривает, чтобы не дай Бог не зажила. Чтобы и дальше можно было оставаться таким же – обозлённым на весь мир, обиженным, униженным, обездоленным. Конечно, под всем этим грузом где ему развидеть хорошее? Он не способен оценить добрые чувства тех немногих, кто искренне его любит. У бедных собственная гордость, говорят. Гордон широкими жестами демонстрирует эту особенную гордость бедных перед богатым и щедрым другом, однако позволяет себе обирать сестру. Несчастная Джулия, у которой так мало радостей в жизни, и он, единственный брат – и постоянное огорчение. И расход. Он мужчина, он должен бы ей помогать, а он вечно только клянчит мелочь. А как он ведёт себя с Розмари?! Господи, это уму непостижимо – рассчитывать, что девушка займётся с тобой сексом зимой на природе, да ещё и не озаботиться контрацепцией! И хотя зима под Лондоном не та, что под Москвой, но это, на мой взгляд, не сильно меняет дело. Вы мне сейчас скажете, что вот и у меня мещанский подход, а Гордон – поэт, ему всё обывательское чуждо, и никому он ничего не должен. Ага. И именно поэтому он, поэт, так по-дурацки промотал свой гонорар за стихи. Закомплексованный эгоист.

Пожалуй, такое неприятие вызывали у меня ранее только главные герои книг «Двое» Милна и «Нейромант» Гибсона. Но там я поставила по тройке, а здесь – пять. Гордон Комсток меня ужасно раздражал, но книга привела в восторг. И меня просто восхитила Розмари. Какая сила любви и какая душевная щедрость. Ей одной этот несчастный обязан всем. В итоге всё равно пришёл к фикусу. Только измучил всех.

Получилось очень эмоционально, тема оказалась неожиданно очень близка мне.