Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...
Часто весельчаки по жизни в глубине души очень несчастные существа с горькой судьбой.
Нужно быть конченым кретином, чтобы между любимой женщиной и гордым одиночеством выбрать последнее.
Фанатики, когда в них отпадает нужда, красиво и быстро умирают, а тот, кто стоял за их спиной, достигает своей цели, оставаясь при этом с чистыми руками и при своих интересах.
— Он считал, что действует во имя общего блага, — отозвался хаосит скучающим тоном. — Во имя всеобщего блага часто творятся удивительные зверства, а в конечном итоге оно всегда прикрывает чей-то умелый хитрый эгоизм и чью-то маленькую, но очень сильную жажду власти.
Двигало мной обычное женское любопытство, то самое, иррационально-безжалостное и всесокрушающее.
— Тебе Бельфенор уже в морду дал? Дал. А я слабая женщина, я так не могу, я винтовку возьму.
Есть такая старая человеческая поговорка: «От работы кони дохнут». Интересно, у меня получится доказать, что эльфы не родственники лошадям, или наоборот?
Умение забывать — едва ли не единственный способ выдержать вечную жизнь.
Эльф был… светлый. Настолько светлый, что натурально захотелось запить это зрелище орочьей полынной настойкой. Полфляги вылить в себя, вторую половину — ему на голову, чтобы хоть немного разбавить цветовую гамму. И вообще, говорят, светлым идет зеленый.
Любое единоборство – это противостояние в первую очередь с разумом противника, а не с его силой. С привычками, со сложившимися стереотипами, с личными качествами и опытом, поэтому половина успеха даже не в силовом превосходстве и умении, а в понимании тактики и способности предсказать действия врага. Если успеешь быстро просчитать, даже здорово уступая в силе, сможешь победить.
– Ты удивительная, совсем не похожа ни на одну из знакомых мне женщин. Клубок противоречий. Сильная, но хрупкая и нежная. Горячая, но терпеливая и рассудительная.
– А ты что тут делаешь?! – опешил я, обнаружив рядом с ней Таналиора.
– Не отвлекайся, – отмахнулся он. – Девчонку я вытащу, а ты побереги себя. Она же меня по пробуждении загрызёт в случае чего, – иронично заметил он.
– Миль, если ты сдёрнул меня с места ради какой-нибудь ерунды, дам в ухо, – мрачно пообещал Валлендор, появляясь на пороге.
– Злые вы, – укоризненно ответил тёмный, открывая глаза и фокусируя взгляд на вошедшем. – И что вы с Бельфенором общий язык не пытаетесь найти? Порывы-то одинаковые. Чуть что – сразу в ухо!
– Очнулась? Это хорошо. Смотри-ка, даже бежать не попробовала, странно, – спокойно проговорил он, разглядывая меня с задумчивым интересом.
– Сбежишь тут, ага, – пробурчала я, утыкаясь обратно лбом в колени. – Ты бы меня ещё прибил, а потом удивлялся.
– Немного не рассчитал силу, – виновато проговорил он, кажется, разглядывая рану. – Извини, придётся потерпеть, никаких лекарств у меня с собой нет… Не волнуйся, это ненадолго.
– Не стоит путать честь и гордость с ослиным упрямством и заносчивостью. Нет ничего зазорного и уж тем более постыдного в том, чтобы принять чужую помощь, когда в ней нуждаешься. Просто так. Потому что разумные существа должны помогать друг другу: они без этого не выживают, чай, не хищники-одиночки. Садись и ешь.
Я повзрослела стремительно, за считанные недели первых боёв. Не раз и не два жалела о своём глупом побеге тогда, в юности, но – уже молча. Я научилась, сцепив зубы, делать то, что должна, через «страшно» и «больше не могу».
Тилль была яркой. Не столько внешне – я видел и более привлекательных женщин, и даже не столько по характеру – попадались характеры значительно более интересные, сколько… чувствовалось в целительнице что-то, привлекающее и заставляющее тянуться к ней, как усталый замёрзший путник протягивает руки к разгоревшемуся огню. Даже если этого не ощущать, достаточно было посмотреть на тех, кто находился вокруг. Обычная в общем-то девочка привлекала к себе решительно всех – детей, взрослых, друзей и совершенно посторонних, незнакомых существ. Внутренняя энергия, редкая жизненная сила, я не знал, как это назвать. Но тоже ощущал желание оказаться рядом просто для того, чтобы согреться её присутствием и увидеть сияющую улыбку.
– Воин, не способный самостоятельно прокормить себя, не достоин называться воином, – отмахнулся я. – Кстати, напомни, как ты относишься к рыбалке?
– К тому, что ты называешь рыбалкой, я отношусь резко отрицательно, – скривился он. – Нет уж, сам развлекайся, а мне на это смотреть больно. Вот какой ты после этого маг, а?
– Тупой, но сильный, ты же сам говорил, – рассмеялся я.
– Хам и пошляк, – обиженно заключила я, плюхаясь обратно на своё место, когда тёмный всё таки сумел перехватить мою руку и выдрать из неё папку.
– Это просто вы все сплошь тонко организованные. Небось, когда на звёзды смотрела, не очень-то думала о приличиях!
– Миль, уймись, – проворчала я. – Надоел, честное слово. А то я Вальку пожалуюсь! Нет, лучше наступлю на горло собственной гордости и пожалуюсь Бельфенору, у него механизм взаимодействия с тобой уже отработан.
– Это уже удар ниже пояса, – возразил тёмный. – Этот псих меня правда прибьёт.
– Жестокая! Да ещё и древняя, как снобизм светлых. И за что я тебя только люблю? – с притворным трагизмом проговорил он.
– Нет, определённо, ты допросишься, я тебя правда пристрелю, – вздохнула я.
– За любовь?
– За древность и снобизм! – возразила задористо.
– Странная женщина, – рассмеялся Кир. – Провела с мужчиной ночь и переживает, что ей всё понравилось.
– А я должна радоваться, что по пьяни с врагом покувыркалась? – огрызнулась в ответ. – Да ещё с большим удовольствием?
– Нормально? У нас катастрофа, а она сидит в углу и дуется, – возмущённо фыркнул Кальвитор. – А мы вчера так обрадовались, что наконец-то увидели тебя прежней… Это была разовая акция? – с грустной иронией уточнил он, присаживаясь рядом.
– Кхм. Фель, ты помнишь, что магам противопоказано напиваться? – задумчиво уточнил Тай, когда за рыбёшкой последовало ещё несколько жадных глотков.
– Помню, – отозвался я. – только я сейчас, как ты можешь видеть, почти не маг, резерв на нуле, и потерять над чем-то контроль я технически не способен: нечего контролировать.
– А мозги? – уточнил он, смерил меня взглядом и тяжело вздохнул. – Впрочем, у кого я спрашиваю! Где огневики – а где мозги… Фель, давай ты хотя бы не пойдёшь бить морды без разбора всем диким, а?