«У нас проблемы в школе!» – едва ли не самая распространенная жалоба приемных родителей. Как это ни грустно, но нередко именно из-за этих трудностей и неуспеваемости и появляются отказники. Придя в новую школу, приемному ребенку трудно адаптироваться, а детям и учителям побороть возникающие, как следствие, недовольство и смятение.
Книга «В класс пришел приемный ребенок» адресована школьным учителям, педагогам специального образования и тем, кто решился на очень важный и трудный шаг – усыновить ребенка. Она поможет найти подход к агрессивно настроенному школьнику и разобраться в истинных причинах недопонимания, ведь агрессия зачастую является результатом скрытых душевных ран. В издании также содержится много советов простым родителям, сталкивающимся с трудностями в общении с детьми.
Книжка хорошая, хотя и очень неоднородная. Похоже, что Петрановская не писала ее специально как целое произведение, а собрала из того, был наработано раньше. Так, в нее полностью вошла книга «Минус один? Плюс один!», повторяются какие-то моменты из ее статей, из книг «Тайная опора» и «Если с ребенком трудно». Больше всего мне понравились главы с историями детдомовцев в приемных семьях и в классе. Они и новые в сравнении с остальным текстом книги, и полезные, потому что показывают реальные ситуации, не теоретические, а вполне конкретные причины сложного поведения и варианты решения проблем.
Книжка хорошая, хотя и очень неоднородная. Похоже, что Петрановская не писала ее специально как целое произведение, а собрала из того, был наработано раньше. Так, в нее полностью вошла книга «Минус один? Плюс один!», повторяются какие-то моменты из ее статей, из книг «Тайная опора» и «Если с ребенком трудно». Больше всего мне понравились главы с историями детдомовцев в приемных семьях и в классе. Они и новые в сравнении с остальным текстом книги, и полезные, потому что показывают реальные ситуации, не теоретические, а вполне конкретные причины сложного поведения и варианты решения проблем.
Замечательная книга о травмированных психологически детях. Правда, я бы сравнила их еще и с советским поколением. В книге, например, написано, что при болезни домашнего ребенка всячески балуют. Я и моя мама слышали от бабушки раздраженное "Холера!" Так что ну не было у нас мотивации болеть ;-) Кстати сказать, много признаков нашла из описания именно ребенка как будто не из родной семьи... Своя комната, которую "домашний" ребенок якобы обставляет так, как ему нравится? Ну-ну... Вот уж скорее бы сравнила с тем описанием, где говорится про ребенка из детдома в данной книжке... Ему, якобы, пофиг этот уют, может спокойно находиться в не оборудованной особым уютом комнате. Хотя подозреваю, что это вообще относится к детям из многодетных семей, которые ютились в одной комнате. Может быть это сейчас стали создаваться семьи, где у каждого, как на благополучном Западе, своя, отдельная комната и розовые пони поют песни под потолком? Но зато было интересно читать и сравнивать себя с описанным. Иногда сочувствие, даже такое, написанное буковками, лечит, а не только развращает.
Резюме: книжка более чем понравилась!
Опубликованные части из книгиСмерть родителей. Потеря ребенком родителей
В нашей культуре принято недооценивать детское горе: "Маленький, что он понимает... Скоро забудет. Да вон он уже смеется". Если ребенок потерял родителей в первые годы жизни, кажется, что он вообще не осознает факта потери. Когда-то я была поражена мыслью, которую высказала детский психолог Мария Капилина: "Считается, что самое ужасное, что может произойти с человеком - это потеря ребенка. На самом деле потеря родителя для ребенка гораздо страшнее. Ведь даже самый любимый ребенок - это только часть нашей жизни, а родитель для маленького ребенка - весь его мир". Причем для ребенка лет до 7-8 нет принципиальной разницы, умерли его родители или его у них забрали.
http://adalin.mospsy.ru/l_03_00/l0098.shtml
.....
Из журнала Людмилы Петрановской
Три кита и один верблюд
До сих пор речь шла о трудном поведении. Но ведь есть еще трудности собственно с обучением, с усвоением новых знаний. Практически у всех детей, которых берут из детских домов, стоит диагноз ЗПР. У многих нарушено внимание, плохая память, трудности с абстрактным мышлением, при том, что в общем и целом интеллект в пределах нормы. Что со всем этим делать?
http://ludmilapsyholog.livejournal.com/11328.html
http://ludmilapsyholog.livejournal.com/11647.htmlОдна глава с небольшими сокращениями – «Способности, хорошие… и разные».
Сайт газеты «Первое сентября»
http://ps.1september.ru/view_article.php?ID=201100211
Отсутствие порядка и чувства защищенности – именно это отличает пренебрегающих родителей от просто занятых. Не в том дело, что с ребенком недостаточно занимаются, не читают ему книг и не собирают с ним конструктор. Немало выдающихся людей рассказывали, что в детстве были предоставлены сами себе, носились по полям и оврагам, и никто их специально не развивал и не воспитывал. Но при всей вольнице жизнь их была понятна и предсказуема: вечером дома ждал ужин и постель, в доме существовали правила и традиции, в случае болезни или трудностей взрослые приходили на помощь, а окружающая среда давала достаточно материала для размышлений, фантазий, экспериментов. Дети же в неблагополучных семьях часто, напротив, лишены новых впечатлений, их не выпускают на улицу, а дома – только грязные стены и бормочущий телевизор (сейчас он есть даже в тех домах, где нет простыней и холодильника).
Все в детском доме распределяется поровну, по нормам. У такого ребенка нет возможности, как у домашнего, наесться конфет именно сегодня, потому что как-то грустно. Ему дают конфету, но одну в день. А в детстве иногда так сильно чего-то хочется, и именно сейчас! Очень хочется розовую тетрадку, а дали зеленую. Хочется необычную, модную майку, а дали какую есть. Как ребенку добыть желаемое? Либо выпросить, либо отнять, либо украсть. Не потому, что ребенок плохой, а потому, что по-другому его индивидуальные желания удовлетворены быть не могут. Нет в мире человека, который помнит, что он не любит пряники, а любит печенье, или что ему не идет красный цвет, а от шерсти все тело чешется – всех тех мелочей, которые знают о своих детях родители и которые есть важная составляющая семейной заботы.
По возможности нужно оберегать ребенка, переживающего потерю, от сильных эмоциональных нагрузок. Если вы – его классный руководитель, предупредите своих коллег, особенно шумных и активных, что лучше на время воздержаться от энергичных педагогических воздействий. Но жалостливых взглядов и особых поблажек ему тоже не надо, тем более не стоит его тормошить и пытаться развеселить. Вообще лучше избегать ситуаций, когда ребенок окажется в центре пристального внимания класса или учителя. Если ребенок сильно ушибет коленку, вы же не станете требовать, чтобы его рана немедленно затянулась и перестала болеть («Ну, хватит грустить, улыбнись!»), не посадите его в инвалидную коляску («Ладно, можешь не писать сегодня контрольную») и уж точно не поставите на колени на горох («И вообще кончай нюни распускать! Тут с тобой никто нянчиться не будет, ты не дома!»). Вы просто закроете ссадину мягкой повязкой, чтобы она не инфицировалась и могла нормально зажить. Так же и с душевной раной. Важно быть рядом, где-то помочь, когда-то поберечь, но при этом оставить в покое.
В самом деле, почему мы считаем однозначно успешным ученика, который умеет решать уравнения, но не умеет дружить? И отстающим – того, кто делает 20 ошибок в диктанте, но способен быстро разнять дерущихся (сделать «солнышко» на турнике; разобрать и собрать двигатель автомобиля; управляться с тремя младшими братьями и сестрами целый выходной; делать уколы больной собаке по графику каждые три часа, в том числе вставая ночью; починить компьютер, который сломала мама; в разговоре по телефону утешить друга, которого бросила девушка, и он всерьез собирался свести счеты с жизнью).Что мы знаем о наших детях, по какому праву судим и делим их на «успешных» и «неудачников»? Было бы неважно, что там мы себе думаем, но ведь они нам – верят. Перенимают нашу съехавшую на бок систему ценностей и только через много лет, да и то не все, могут вдруг подумать: «С чего это я себя считаю хуже других? Вроде неплохой я, все у меня в порядке: семья, друзья, любимая работа». А есть еще те, кто всю жизнь будут доказывать, что они «не хуже», не выбирая средства, но выбирая машины, галстуки и прочие «понты». И еще те, кто вдруг, лет в 35, с ужасом обнаружат, что все свои ЕГЭ-то он сдал на отлично, а вот жизни нет, смысла и счастья нет.Бывает очень противно, когда нахальные подростки если не говорят вслух, то всем своим видом демонстрируют учителю: «Да что ты сам-то из себя представляешь? В школе работаешь? На автобусе ездишь? Шмотки на рынке покупаешь? Ты за границей хоть раз был? Ничего в жизни не добился, а поучаешь. Лузер!». Можно долго сетовать на то, что наше общество мало ценит труд учителя, но сейчас я о другом. Не получаем ли мы при этом зеркально отраженный и преломленный свой собственный посыл этим детям (а еще раньше – их родителям, с которыми они нас сравнивают)? Разве не то же самое мы постоянно мысленно транслируем им, а то и вслух произносим: «Да что ты из себя представляешь? Тройки еле-еле получаешь? Элементарного не знаешь? Да ты хоть одну книжку в жизни прочитал? В дворники идти собираешься? Ни на что не способен, а воображаешь из себя. Быдло!». Узнаете? А дальше уж пусть каждый сам для себя решает – на зеркало пенять или что-нибудь с выражением своего собственного лица сделать…Не обесценивайте ваших учеников и их жизнь за пределами урока. Не все сводится к хорошим оценкам. Когда дети чувствуют, что учитель видит и ценит в них людей, а не строчки в журнале, они и стараться больше готовы, преодолевать «сопротивление материала», даже если способности – не очень.