Все хотят замуж за принца, а что делать тем, кому император достался? Да такой, что безжалостным ураганом сметает цивилизации, жестоко сжигает врагов и с ласковой улыбкой уничтожает тех, кто рискнул не подчиниться приказу великого Араэдэна. Но даже самые могущественные и всесильные не могут приказывать своему сердцу, а полюбив, уже ни перед чем не остановятся в борьбе за свое счастье. Его судьба не была простой, а его цель — загадка, которую Катрионе еще только предстоит разгадать, ведь она...
Предсказаниям следуют слабые глупцы, сильные вершат судьбу своей твердой рукой.
Второй день замужем, но уже понимаю, что в девичестве было лучше. В смысле - обязательств меньше.
- Я нуждаюсь в том, чтобы меня, по меньшей мере, выслушали и услышали, и лишь после этого принимали решение! -
остальные находились то ли в глубоком реверансе, то ли в неглубоком обмороке.
Как весело тут жить… Так весело, что ежедневно растет желание пойти и покормить рыбок на дне озера… – Не лучшая идея, – он улыбнулся. Это да, его еще не докопали до нужной глубины… О чем я думаю?!
Динар… Это было что-то иное – мрачное, исполненное решимости восхищение… собственностью. И я ощутила угрозу… легкую, неуловимую.
«Сила везде. Дерево, птица, трава – везде».
Иной раз муж, читающий мысли, – это благословение богов.
Впрочем, предсказаниям следуют слабые глупцы, сильные вершат судьбу своей твердой рукой.
Оправдания ищут слабые, – кесарь стремительно поднял голову и, глядя в мои глаза, угрожающе-спокойно добавил: – Я в оправданиях не нуждаюсь.
Прежде чем совершить шаг, стоит осознать его последствия.
Когда в сердце твоем воцарится нежная страсть, отдавшей жизнь за любовь – позволь дышать».
Кат, хватит оправдываться, – протянул наглый рыжий, – согласись, нам обоим понравилось. Я обнаженный в ванной и ты, вся голая, на мне… скачешь! – Что?! – я даже села ровнее от ярости. – Я! Тебя! Душила! И тебе еще очень повезло, что тогда у меня не было магии! И тут Динар улыбнулся. Спокойно так, чуть снисходительно, и уже абсолютно серьезно произнес: – Вот именно, Кат… вот именно.
Я начала трезветь.И на этом веселье закончилось.
– Я тебя никому не отдам, – едва слышно ответил Динар, – ни оркам, ни гоблинам, ни кесарям! И мне нужна ты, Кат, только ты, такая, какая есть, без Оитлона и магии, в одной только этой ночной рубашке… – затем хитро улыбнулся и добавил: – А можно и вовсе без нее.
Это надо же так бояться первой брачной ночи, что в ожидании супруга перепробовать трех стражников разом и по отдельности. М-да, айсира однозначно много выпила.
Кажется, я сейчас придушу собственную сестру! Ладно, Динару она не сказала, но мне-то могла сказать… что я в рыжего влюбилась…
– Утыррка очень хочет с шенге, – призналась я, – но тут муж… Утыррки…– Какой именно? – устало поинтересовался шенге.Я смущенно покраснела и ковырнула носком мрамор двора… действительно, хороший вопрос.
сравнении с ней – ты уродлива до безобразия.Не сомневалась даже! Я в сравнении со многими уродлива до безобразия, и ничего, живу как-то! Процветаю даже… временами. Когда замуж не выхожу.
Рыжее чудовище ехидно рассмеялось.– Отпусти! – прошипела смущенная я.А Динар сжал сильнее и прошептал:– Нет, родная, прости, но тебя я не отпущу даже под страхом смертной казни.
Следуя по длинному коридору, я все никак не могла понять – для чего нашему всемогущему двадцать семь спальных комнат в личное пользование? Или старость не радость, а склероз у нас таки присутствует, и посему только этаж помнить и способны, а расположение спальни – нет?
Мейлина, что тебе непонятно? Хороший кесарь – мертвый кесарь. Как видишь, все предельно ясно.
И что же мешает моей юной супруге осознать факт своего замужества? Стоило бы смолчать, особенно учитывая вчерашнюю демонстрацию силы, но я отчего-то сказала: – Народонаселение вашей спальни!
Тяжело вздохнув, я хмуро добавила: – Голову ему нужно было рубить. Голову! Чем они думали?! Орки переглянулись, потом один из белых хрипло спросил: – Утыррка дочь Джашг? – Приемная, – Та Шерр смотрел на меня, посмеиваясь.
– Утыррка помнит мудрость земли? – Да, – кратко ответила я, храня этот маленький секрет лесных. Мне улыбнулись Рхарге и остальные орки моего племени. Они поняли, о чем речь. Мое племя! Да, это гордость, каюсь.