Дистанция спасения

Тот случай, когда мал клоп, да вонюч. Маленькая компактная книжка, которую можно прочесть за час, но за это время автор успевает порядком поиздеваться над читателем. Интересно, что когда до конца книги мне осталось страниц тридцать, я отложила книгу и просто боялась читать ее дальше. Книга вызывает очень сильную иррациональную невротическую тревогу. Автор справилась со своей задачей - а задача была, я так понимаю, написать книгу, которая произведет на читателя сильное впечатление за очень короткий срок, - на сто процентов. По одной книге, конечно, судить сложно, но вполне возможно, произведения Швеблин встанут в один ряд с лучшими представителями латиноамериканского магического реализма, "Дистанция спасения" точно.

Произведение построено в форме диалога между умирающей женщиной и странным мальчиком, который раз за разом заставляет женщину рассказывать события последних дней во всех деталях. Женщина вспоминает о том, что она приехала в небольшой городок на период отпуска вместе с маленькой дочкой. Здесь она знакомится с соседкой - странной женщиной, которая считает, что ее сын это уже не ее ребенок, а какое-то другое существо (этот мальчик сейчас и говорит с умирающей женщиной). Соседка тоже рассказывает свою историю. Получается матрёшка - несколько вложенных друг в друга историй. Дальше я наверное не буду рассказывать, чтобы вы также как и я не принимали, что вообще происходит и смогли в полной мере ощутить тревогу. Дело в том, что в центре внимания книги такое явление, как материнское беспокойств, а дистанция спасения - это расстояние, на которое можно отпустить от себя ребенка, чтобы успеть спасти его, если вдруг случится что-то непредвиденное. И как не сложно догадаться, нить, связывающая главную героиню с ее маленькой дочкой начинает рваться.

Из предыдущих отзывов я узнала, что многим читателям финал показался открытым, но мне кажется, что все вполне определенно и логично. Поэтому у меня никаких претензий к книге нет.

По мере того, как все больше проходит времени с момента прочтения книги, она мне все больше нравится. Жуткая нереальная история, которую было бы обидно пропустить. Очень рекомендую всем, кто любит истории с большими тараканами, вы не будете разочарованы.

Поначиталась довольно противоречивых отзывов на книгу и даже не знала, что от нее ждать, но само описание заинтересовывало. Прочитала за вечер, объем маленький, а сплошной текст повествования и отсутствие разбивки на главы не дал оторваться от нее. Да и интересный и довольно жуткий сюжет также способствовали быстрому прочтению)
Книга жуткая! Автор мастерски нагнетает атмосферу надвигающейся беды. Это буквально ощущается! И это здорово! В этой книге для меня была ценна именно гнетущая атмосфера, а не сюжет, хотя он тоже неплох.
Это история об ужасах материнства, о постоянном страхе за своего ребенка, о постоянной боязни что что-то обязательно случится и ... это случается. Вся история представляет собой некий диалог умирающей женщины с душой мальчика Давида, заключенной с чужом теле. Разговор, честно говоря, крайне странный и пугающий, и очень похож на бредовые галлюцинации. События постоянно прыгают то в один промежуток времени, то в другой. Это было несколько безумно, но крайне интригующе.
И мне понравилась эта нотка (ну ладно не нотка - нотище!) безумия во вроде бы реалистичной истории, перемешанной с магическим реализмом, хорошо так перемешанной. В общем, книга определенно произвела на меня впечатление! Это было необычно!
Правда несколько расстроил финал истории своей недосказанностью. И вроде примерно понятно, что произошло (хотя тут наверное каждый увидел финал по своему) но все равно присутствует невольное разочарование. Мне бы хотелось, чтобы автор не оставляла концовку на усмотрение читателя, а предложила именно свой вариант окончания этой страшной истории и поставила четкие точки над i. Но это мое мнение, я в принципе не особо люблю открытые финалы, многим же они наоборот нравятся.
Определенно не стоит читать эту книгу мнительным мамам, которые очень сильно переживают за своих детей, хотя может быть как раз и нужно было бы, но это может вместо того чтобы показать бессмысленность гиперопеки и чрезмерного контроля за детьми, которые зачастую мешают жить не только детям, но и самим мамам, вызвать наоборот еще больше страхов и фобий. В общем, палка о двух концах.

Книга прочитана в рамках игр: Новая рулетка (Игровое "Книжное Хомбургское Казино") и Школьная вселенная (Четырнадцатый учебный год. 5Б класс).

Пуповина ужаса

Дистанция спасения — это расстояние между матерью и ребёнком, которое означает, что она успеет прийти ему на помощь в случае беды. Это расстояние, на которое мать может удалиться от ребёнка, не беспокоясь о его безопасности. Но что, если инстинкт, определяющий дистанцию, даст сбой, и даже на расстоянии 10 сантиметров у матери не получится заметить опасность? Тогда случится нечто ужасное.
Роман Саманты Швеблин рассказывает историю о такой вот связующей нити мамы с дочкой и о моменте, когда эта нить обрывается. История мрачноватая, со своими тараканамичервями, навевающими самые тёмные впечатления, с необъяснимым ужасом и полной, физически ощутимой безнадёжностью.

Аманда с маленькой дочкой Ниной приезжают в провинцию отдохнуть. Там они знакомятся с Кларой и её сыном Давидом. В местности, где они живут, происходит что-то странное. С Давидом за шесть лет до этого случилось несчастье, и теперь собственная мать его боится. Её рассказы вселяют в Аманду страх, хотя та пытается найти происходящему логичное объяснение. Но отчасти именно из-за этого страха беда случается уже с Амандой и Ниной. Наверное, можно сказать, что вина лежит на матери, раз она не уследила за собственным ребёнком, однако это не кажется правильным. Во-первых, Аманда и Нина выдуманы, во-вторых, невозможно отгородиться от всех опасностей мира, беда может случиться с каждым — где угодно и когда угодно.
Но это не значит, что можно быть беспечными. Поэтому, на всякий случай, я бы посоветовала закрыть этот роман от греха подальше, если у вас есть дети. У меня их нет, но если я уже сейчас так напугана, то что бы со мной стало, если бы они были? Страшно представить.

Последний раз я испытывала подобный ужас, когда читала сборник рассказов другого латиноамериканского мастера — Лижии Фагундес Теллес. Разница лишь в том, что её тексты относятся к 1960-м годам и пропитаны страхом иррациональным, тогда как роман Швеблин написан в 2014 году и описывает теми же словами и красками ужас вполне реальный. Но и там, и там не даётся окончательного объяснения, в чём таилась опасность. А необъяснимость — это уже характерная черта магического реализма.
Впрочем, разница есть и в композиции. У «Дистанции спасения» очень интересная структура. Автор создала поверх основного нарратива как бы надреальность, дополнительный сеттинг. Для этого она использовала простой приём — диалог женщины с мальчиком. Давид задаёт вопросы, Аманда подробно рассказывает о случившемся, иногда тоже задаёт вопросы, а мальчик или игнорирует их, или обстоятельно отвечает. Случившееся составляет костяк основного повествования и является единственным, в чём читатель может быть уверен. Но что же случилось?

Если очень хочется узнать, можно посмотреть под катом, но не советую.Впрочем, внушаемая читателю уверенность — ложна, потому что нарратив можно интерпретировать по-разному, в зависимости от восприятия диалога, а сам диалог, сама надреальность — неоднозначна. Существует не один, а несколько принципиально разных взглядов на случившееся.
1. Давид считает, что ничего сверхъестественного не произошло: Аманда с дочкой просто отравились. Но его уверенность зиждется на том, что с ним самим случилось нечто похожее — и он научился видеть смерть. Он пришёл в сон к умирающей Аманде, чтобы всё ей объяснить и проводить в последний путь.
2. Клара, мать Давида, уверена, что в лежащем на их местности проклятии виноват Давид: он по своему желанию притягивает смерть, и вокруг него постоянно случаются страшные необъяснимые вещи. После перенесённой болезни (сходной симптомами с болезнью Аманды и Нины) её сын изменился, потому что местная ведунья переселила душу мальчика в чужое тело — а в его тело, соответственно, вселился кто-то чужой. И вот этот-то чужой пугает Клару до ужаса.
3. Клара делится своим иррациональным страхом с Амандой, та пугается, но продолжает цепляться за реальное, рациональное, поэтому диалог Аманды с Давидом можно воспринимать как попытку угасающего сознания, отвергнув мистическое, найти простое и понятное объяснение. Беда может случиться с кем угодно и где угодно. А последняя сцена, которую Аманда видит как бы в перспективе, через месяц после своей смерти, — это галлюцинация, вызванная страхом, что всё рассказанное Кларой — правда. Однако то, что умирающее сознание бредит, не значит, что на самом деле случилось что-то нормальное и легко объяснимое.
В итоге надреальность двусмысленна, так как диалог мог быть, а мог и не быть, — автор не подтверждает ни одну из версий. Если диалог был, и Давид сказал правду — это одна история, если диалог был, но Давид соврал — это придаёт роману совершенно иной смысл. Если диалога не было, то это третья история — со своими бедами, страхами и неопределённостью.
Читатель видит картину в целом и сам решает, чему верить. Например, мы можем решить, что отчасти правы все: земля действительно отравлена, души действительно переселяются, беда действительно может случиться с кем угодно, а у рационально объяснимого несчастья могут быть иррациональные причины. Или мы можем подумать, что Аманда просто испытывает дикий смертельный ужас — она не готова умереть и расстаться с дочерью, поэтому перед смертью ей мерещится всё самое страшное, что она способна вообразить.свернуть

Так же, как от мастерского описания событий учащается пульс и по коже бегут мурашки, интерпретация событий доставляет чисто интеллектуальное наслаждение. У Швеблин богатая фантазия, поэтому писательница заигрывает с ужасом, который знаком каждой матери, — ужасом, что с её ребёнком может что-то случиться. Опасности, описываемые автором, — необъяснимы и неизбежны, а это способно напугать любого человека, уверенного в своём здравомыслии.
Диалог призраков, черви в теле, зелёный дом (отсылка к Теллес?), смерть земли и животных, дистанция спасения, массовый исход людей, фраза «это не важно» — из художественных образов, использованных в романе, самым впечатляющим является, конечно, дистанция спасения. Не из-за того, что на нём основан сюжет. Героиня так образно описывает свои мысли, когда прикидывает дистанцию спасения дочери, что невольно возникает ассоциация с пуповиной. Что есть пуповина как не символ нерушимой связи между матерью и ребёнком? И что может быть ужаснее, чем преждевременный разрыв этой связи? Это может поразить каждого — пусть не все из читателей матери, но каждый когда-то был ребёнком. Такого опыта никому не пожелаешь, так что хорошо бы он был и оставался только на страницах книги.

Ламповый флэшмоб 2020, за этот мистический читательский опыт спасибо моему сответчику Juliya_Elizabeth

После долгого перерыва (лучше умолчу о том какая гадость и низость меня отвлекла) прочитал наконец-то книгу. Очень приятные ощущения конечно, независимо от содержания книги и того насколько она мне понравилась, могу сказать я вам. Ею стала новинка этого года (переводная новинка, так то сама книга ещё 2014 года), и лауреат многих премий, «Дистанция спасения» Саманты Швеблин. Она у нас не проанонсировалась как хоррор, тем более что и издана в Corpus*, который "брезгует" этим жанром (лишь недавно на фантлабе проснулись и забили в колокол, оповещая любителей ужасов) но это вполне он самый, напополам с магическим реализмом, притом классического, латиноамериканского разлива (писательница — аргентинка).

Мне не очень понравилось. Во-первых, я не люблю этот самый магреализм. Все случаи когда он мне понравился ( «Сатанинские стихи» , «Зубная Фея» , «Калечина-Малечина» ) были абсолютно не его заслугой и скорее даже вопреки. Зато когда произведения приходились мне не по душе, почти всегда я винил именно его. Во-вторых, весь дискурс произведения очень-очень женский; страх за детей, страх подмены детей и опять страх за детей. Даже заявленная в названии "дистанция спасения", это ни что иное как расстояние на которое Аманда готова отпустить ребенка и которое связывает её с ней невидимой нитью, благодаря чему она может чувствовать где та находится в данный момент. Нет, именно этот момент без мистики, более того, подобное ощущение/осознание того в каком именно месте находится определенный объект посещало и меня (в моем случае объект был неодушевленным) это могло бы придать больше дополнительных плюсов книге, если бы не было направлено на детей, такую вещь, от которой я обычно наоборот стараюсь держатся подальше.
Хотя по сюжету Аманда лежит умирая в госпитале и рассказывает свою историю Давиду, меня все время неотвязно преследовало ощущение что действие происходит не в преддверии а уже за гранью смерти, например в бардо.

Отдельный плюс издательству за точно переведенное название (в Америке решили что "Fever Dream" по всей видимости привлечет больше читателей, а уж сколько этих "Fever" и "Dream" по отдельности и даже вместе взятых, их не волнует) и сохраненную оригинальную обложку.

*На счет Corpus'а я слегка ошибся, если хорошо поискать, то можно обнаружить что именно они ответственны за выход на русском таких мэшапов хоррора с классикой как: «Разум и чувства и гады морские» Бена Уинтерса, «Гордость и предубеждение и зомби» , «Президент Линкольн. Охотник на вампиров» Сета Грэма-Смита и такой книги как «Наваждение Люмаса» Скарлетт Томас. На этом их короткая фантастическая история с хоррором и завершается.

Дистанция остранения

В числе любимых авторов аргентинская писательница с немецкими корнями Саманта Швеблин называет Кафку. Если искать источников "Дистанции спасения" у венского страдальца.то это не кристальное "Превращение" и не сложный обаятельный "Замок", но мутное и намеренно максимально остраненное "Описание одной борьбы"

По сути, в своей повести она делает вот что:
1. берет животный ужас каждого родителя перед физической потерей ребенка ;
2. добавляет страх на любом из этапов сделать что-то не так, оттолкнув от себя сына или дочь "отравление" в терминах книги, после чего с тобой останется лишь физическая оболочка. а душа будет безвозвратно потеряна - хоть в кровь разбейся о барьер между собой и подменышем, заместившим любимое дитя;
3. полирует опасением оказаться беспомощным, утратить возможность влиять на ситуацию, любым способом исправить ее, - в реалиях книги рот паралича или кататонического ступора, в который впадает героиня, когда опасность грозит ее дочери;
4. круто замешивает все на подспудном знании, что второе неминуемо случится, потому что это происходит по достижении определенного возраста со всеми, а третье случится тоже. хотя значительно позже.

В книге есть еще черви, пятна и пыльная грязь на детских руках. Первое возможно метафорически апеллирует к разъедающей душу ребенка паразитической субстанции, внедренной в него враждебным миром в момент "отравления". Второе сигнифицирует родителю о произошедшей необратимой перемене. Третье - знак, что дитя твое утратило чистоту. Хорошо, а намокнуть, равнозначное "отравиться"? Здесь чуть сложнее, потому что раскладывается на два ассоциативных пласта: вода забвения в Лете, обнуляющая прежнюю близость и социально обусловленный страх намочить штаны (ситуация второго рода, отравление, бывает связана со внешним фиаско) - когда это происходит с тобой, ты уже не можешь претендовать на прежнее место в иерархии. автоматически опускаясь на некоторое количество ступеней.

Задумка госпожи Швеблин интересная, но исполнение из рук вон плохо и не стоит пытаться увидеть хорошую литературу, где ее по определению нет.