На дне. Детство. Песня о Буревестнике. Макар Чудра

Ходячие мертвецы и мёртвые Боги

Сам Алексей Максимович считал этот рассказ лучшим из написанного им, чем и делился в письме к Чехову. Признаюсь, что я воспринимаю язык Горького проблематично, на мой взгляд он тяжеловат в сравнении с языком того же Чехова, Гоголя или Лескова. Но ранний романтичный Горький имеет особенный привкус, который, увы, с годами исчезнет, а вместе с ним уже не повторится в поздних произведениях тот диковинный аромат, которым дышат строчки ранних рассказов.

И среди них "Старуха Изергиль", возможно, в самом деле - лучший. Со школьной скамьи мы помним структуру рассказа =легенда+быль+легенда. Помним о том, что Ларра презирал людей, Изергиль использовала, а Данко любил. Отношение к людям и есть та сущность, которую исследует автор.

Трудно не согласиться с такой точкой зрения. Но есть и иной аспект, который мы можем увидеть, если вдумаемся в значение имени главной героини, есть древнескандинавское слово "иггдрасиль", означающее ясеня, который связывает три мира: мертвых, людей и богов. Исследователи творчества писателя производят имя рассказчицы именно от этого мифического ясеня. И если это так, то концепция произведения расширяется, затрагивая не только отношение к другим людям, но и определяя место субъекта в иерархии в зависимости от характера этого отношения.

И понятно становится почему, рассказ о человеке выглядит в форме были, реальных воспоминаний, а мёртвый и бог предстают в легендах. А где же еще обитают боги и мертвецы, только в мифах, сказках и легендах.

Почему я называю Ларру мертвецом, если он наоборот приговорен к вечной жизни. Странная эта штука вечная жизнь, с одной стороны она выглядит безумно заманчиво, а с другой - она может быть источником великих мучений и страданий, что и продемонстрировал Горький в образе сына Орла. Не напоминает ли Ларра Агасфера - "Вечного Жида", еще одного страдальца безвременья. Обратите внимание, оба они наказаны бессмертием, в обоих случаях это наказание. В том то здесь и парадокс, что вечная жизнь лишает человека всего, что ему дорого. Для Агасфера, который имел несколько иной характер, вечная жизнь превратилась в череду нескончаемых потерь. Любая попытка завести что-то типа семьи обречена заранее на муки утрат, на ужас пережить своих детей, внуков, правнуков.... А потом просто потерять ощущение близкого и родного человека, всё покрывается пылью вечности, теряет свои краски и утрачивает смысл.

Ларра был мёртв сердцем изначально, недаром он представлен сыном орла, человеческие эмоции были ему чужды, он мог царить и брать, другое ему было не дано. Но и для такой скудной и жесткой самореализации ему было нужно человеческое общество. Лишенный почвы, он тоже потерял смысл, ему потребовалось время, чтобы это осознать, и тогда он захотел умереть, но как может умереть мёртвый. Ужас его одинокого прозябания, без смысла и без надобности, пахнет склепом и могилой.

Изергиль прожила красочную, насыщенную жизнь, которая была полна приключений и любовных связей. Но мне, глядя на неё, почему-то вспоминается ибсеновский Пер Гюнт, вернее, принцип жизни троллей из пьесы - упиваться собой. Изергиль всю жизнь упивалась, она более чем художественно прожгла свою жизнь, поэтому и выглядит её рассказ так сочно и красочно. Но в результате остались воспоминания, которые живы, пока она жива, и морщины, за которыми стоят сетования о том, что в старые времена люди были лучше. Песня стара как мир, как старуха Изергиль, хочется пошутить. Жизнь Изергиль была симфонией потребления, но в ней не было ни одной нотки созидания, поэтому и рассказывает свои мудрые истории залетному босяку, а не собственным внукам. Главное предназначение женщины на этой земле - быть матерью, а не перекати-поле чайлдфри. Но, в любом случае в её образе мы видим человеческий тип, пусть потребительский, но так часто встречающийся.

Данко - кандидат в Боги. И даже то, что он не был сразу почтен соплеменниками, это еще ни о чем не говорит. Обожествляют всегда после смерти, потом и сказочку могут придумать о воскрешении, ну, чтобы не чувствовать себя слишком виноватыми, но путь истинного Бога - это путь жертвы. Таков был уже древнегреческий Прометей с его служением людям, согласитесь - вырванное сердце Данко в чем-то перекликается с уничтожаемой еженощно печенью Прометея. Кстати, если использовать аналогии самого рассказа, то орёл в рассказе образ смерти, и тогда прилетающий к Прометею крылатый палач символизирует бессилие смерти перед жизнью - печень отрастает вновь.

Смысл подвига Данко - служение людям, тут всё правильно, боги для того и нужны, чтобы служить людям, чтобы они делали, если бы не было людей - тогда не было бы и богов. Но каждый кандидат в боги должен понимать - это путь с односторонним движением, обратной дороги нет, здесь принимаются только жертвы. Если ты хочешь, чтобы потом жертвовали ради твоего светлого образа, стань жертвой сам. И тут не время и не место говорить: "да минует меня чаша сия". Потому то, если она тебя минует, в лучшем случае ты будешь карикатурным Роном Хаббардом или богом Кузей.

Ну, а напоследок - старая частушка:
Где бы денежек разжиться,
Чтоб купить автомобиль?
Так и быть, готов жениться
На старухе Изергиль :)

Зачем мёртвому воля?

Гимн свободе и вольности, пропетый молодым Горьким на заре его писательской карьеры, обрел зримое воплощение после выхода яркого и поэтического фильма Эмиля Лотяну "Табор уходит в небо", снятого по этому рассказу. Тем, кто видел фильм, трудно представить Радду в ином образе кроме созданного Светланой Тома, а Лойко Зобара - Григоре Григориу.

Мне кажется, это самый индийский фильм советского кинематографа, в нем были страсти, кровь и любовь, обеспеченные сюжетом рассказа, и знойные, проникновенные цыганские песни. Любовь, кровь и песни - классические слагаемые индийского кино, согласитесь.

Конечно, Максим Горький не думал об Индии, когда писал свой рассказ. Без сомнения, он знал, что прародина цыган - Индия, но табор, о котором рассказывает он, кочует в степях Бессарабии. Горькому удалось поэтизировать бессарабский колорит, сделав его полноправным персонажем своих ранних рассказов.

Главным мотивом раннего творчества будущего пролетарского писателя была воля вольная и полная свобода. Не удивительно, что его внимание привлек народ, сама организация жизни которого была воплощением воли и свободы. Именно цыганский антураж сопровождает лучшие рассказы Горького этого периода.

Предпочитает автор, как и в "Старухе Изергиль" прием, при котором присутствует герой-рассказчик, в этот раз это старый цыган, именем которого и назван рассказ.

Главные герои рассказа - молодая цыганская пара - ярки, выпуклы и колоритны. Своей эксцентричностью они насыщают все произведение, превращая его в выраженное романтическое повествование, в котором колоритность и красочность играют чуть ли не основную роль. И Радда, и Зобар гипертрофированно ценят свободу, она является для них самостоятельной ценностью, ради которой можно пожертвовать всем - любовью, счастьем - вплоть до жизни.

Но свободу они воспринимают своеобразно, свобода и воля для них - свобода только для себя, такое понимание предмета превращает общение свободных и волевых людей в единоборство, где кто-то должен сломить волю другого. А если этого не получается, то непокорный должен умереть - гордыня оказывается превыше всего, и любви, и разума, и воли, и свободы. Зачем мертвецу воля и в чем его свобода?

Так что, если вдуматься в текст рассказа, то становится ясно, что молодой писатель, еще не принявший социал-демократическую веру, уже понимал один их главных её догматов: "свобода - есть осознанная необходимость".

" - Сколько будет 2+2 ?
- А мы покупаем или продаем?". Оказывается, это тоже из "На дне".

По окончании мною средней школы, пьесе Горького "На дне" было уготовано особенное место в моих собственных табелях о рангах. Всегда считал это произведение лучшим в школьной программе. Не знаю, правда, сохранили ли его для учащихся мудрецы из министерства образования и в настоящее время. В школе я ставил "На дне" даже выше "Преступления и наказания" (да простит меня любимый автор) с "Отцами и детьми". Как оказалось, до сих пор ничего не изменилось. Точку зрения свою могу только дополнить и подкрепить новыми аргументами.

Пьеса написана предельно понятно и в своей простоте выглядит чуть ли не идеалом. Далеко не всегда считал подобное упрощение достоинством, но школьная программа - не тот случай. На фоне того же Достоевского Горький в этом отношении очень выигрывает. "На дне" содержит в себе довольно ясный и понятный набор житейских истин, которые с годами не тускнеют, а лишь обрастают подробностями и наполняются дополнительным смыслом. Пьеса насквозь пропитана крылатыми фразами, оригинальными суждениями и народными мудростями. На момент начала перечитывания (и пересматривания) имелось уже более трехсот цитат, что очень много для столь небольшого по объему произведения. Тем не менее, добавить еще шестьдесят с чем-то не составило труда.

Вопрос, который меня больше всего занимал, и который до конца так и не был решен - где же в произведении сам автор. Извечный спор Луки и Сатина, столь врезавшийся в память, благодаря урокам литературы, на деле спором и не является. В пьесе они по существу и не спорят. Намутил Лука, ввел всех в заблуждение и сбежал. Образ его неотрывно теперь связан с образом Льва Николаевича Толстого и с этим ничего не поделаешь. Монологи Сатина настолько врезались в память и они настолько реалистично объективны, что и сейчас ими остается только восхищаться. Недостаточным стало только объяснение того, что ложь для слабых. Памятуя о том, что зачастую именно трезвые и расчетливые циники прикрываются речами о любви ко всему человечеству, можно сделать вывод, что те же последователи Луки намеренно искажают действительность для всех, чьи уши подвернутся ему на той площади, куда их согнали слушать проповедника. Лука собирал материал для своей "Смерти Ивана Ильича", тестировал смысл жизни для "Исповеди", а еще ему, старому дедушке, было скучно.

Соответственно и наоборот. За показным цинизмом часто прячутся сохранившие наивность и верящие в добро души. В монологе Сатина тоже нашел ключевую фразу, говорящую о многом. "Правда - бог свободного человека". Ключевое слово здесь "бог". Если перефразировать, то получится "Человек, считающий себя свободным, верит в правду". Сколь это максимально объективно и сколь это максимально безрадостно. И что я думаю. Несмотря на очевидный троллинг со стороны Горького по отношению ко Льву Толстому, сам он прячется где-то там же. Весь сатиновский цинизм прикрывает веру в лучшее, веру в доброе. Все то, что так долго и настойчиво пропагандирует Лука. Трепетная душа Фомы Гордеева, сокрытая за чем-то грубым, жестоким и прагматичным, - это настоящая сущность самого Горького. И Лука совсем не сбежал, а уехал писать свой итальянский цикл. Ну, вы помните.

Постановка театра "Современник" 1972 года идеальная, ничего лучше не ставили, если бы не одно "но". Самым важным и значимым считаю образ Сатина. Евгений Евстигнеев - гениальный актер и даже язык не поворачивается его критиковать. Но, возможно, это и не критика. Может виною тому время, может виною тому, время, сказавшееся на Галине Волчек (режиссере), может просто Евстигнеев не совсем подошел для роли Сатина. Он нормально выглядит в этом образе, но до уровня Александра Филиппенко не дотягивает. Если кто не верит, то может посмотреть с 40-й минуты вторую часть постановки 2000 года театра Табакова. Лучше и точнее Сатина в природе нет.

p.s. Песню "Солнце всходит и заходит" в различных интерпретациях (а их штук 30) можно послушать в интернете, что довольно интересно и смешно. От записей Шаляпина 1910 года при одобрении автора до хрю-хрю-проджект.

p.p.s. Очень хорошо помню Александра Филиппенко, который после каждого спектакля "На дне" в полной прострации сидел на скамейке у Чистых прудов и на приветствия лишь слабо улыбался, покачивая головой. Это была не роль, это было нечто настоящее.

...суровая сказка, хорошо рассказанная добрым, но мучительно правдивым гением.

Заглавием своей книги Горький явно кивает Толстому, дружески, но чуть насмешливо.
Передо мной лежат две книги, очень похожие: посреди однотонной обложки крупно написано слово «Детство». Одна книга библиотечная, заклеена скотчем, даже имени автора не видно. Так что просто — детство. Два детства лежат передо мной.
Кладу руку на книгу Толстого, и кажется, что она гладкая, как весенний лист, как старинная полированная столешница, как тёплый лошадиный бок или рукав шёлкового платья. Счастливая, невозвратимая пора.
Трогаю книгу Горького. Ой, больно! Жжёт и колется. Раскалённое железо, щёлочь, мокрой розгой наотмашь. Невольно задаёшься вопросом: а было ли детство? А может, детства-то и не было?
Однако самая главная разница между этими настолько разными «Детствами», мне кажется, вот в чём. Повествователь у Толстого — взрослый, он оглядывается на прошлое затуманенным слезой умиления взором и себя самого видит как бы издалека и сверху. Повествователь у Горького — и есть сам ребёнок, Лексей, Олёша, Лёня, пермяк-солёны уши, голуба душа. Именно и только его чистый взгляд, неутомимый интерес к людям, тонкое сочувствование даже такому, чего пока не понять умишком, освещает всю эту тараканью тьму удивительным светом. Так и выходит, что детство — это не уходящая пора слёз умиления, шалостей и сластей по праздникам, а нечто большее, особое состояние, девство души и сознания. Состояние, когда вокруг не люди, а сказочные богатыри, царевичи, говорящие медведицы — большие, удивительные, сильные существа, несмотря на всю их ничтожность, уныние и слабость.
А ещё: представляете ли вы себе, сколько на самом деле в этой книге скрыто детств?
«Я сама на всю жизнь сирота!» — это мать.
«Я, гляди, на четырнадцатом году замуж отдана, а к пятнадцати уж и родила» — это бабушка.
«Меня так обижали, что, поди-ка, сам господь бог глядел — плакал!» — дед-мучитель.
Рядом с ребёнком все большие становятся по-детски открытыми, настоящими, отпускают на волю исстрадавшуюся душу и рассказывают то, чего самим себе говорить побоялись бы. Тут в этой маленькой книге открывается ещё один потайной простор: невольно окидываешь взглядом всех, о ком здесь рассказано, а мыслью охватываешь всех, о ком не рассказано, — и понимаешь, что всякий и каждый из этих тёмных и злых людей вырос из собственного детства, которое, поди, тоже было не менее тёмным и злым.
Ох ты, Русь, мутный взгляд исподлобья. Что всё это за грязь? Откуда вся эта боль? К чему вся эта сила?

Долго спустя я понял, что русские люди, по нищете и скудости жизни своей, вообще любят забавляться горем, играют им, как дети, и редко стыдятся быть несчастными.

Снова перечитала, и осталась довольна.

Только вот не могу понять, почему многим не нравится Горький? На негативный отзыв ставят столько плюсов, а на положительный намного меньше? Люди перестали любить классику? Как-то не верится. Может кто прояснит? Или я настолько глупа что никак не могу понять?

По мне - так хороший русский классик, приятный слог, прекрасный рассказ. Да, Горький прославляет сильных, смелых людей. Разве это стало считаться зазорным? Короче, я в недоумении т. к. не нахожу в этом ничего плохого, а очень даже наоборот.

Пожалуй, продолжу читать другие произведения признанного классика русской литературы, не сомневаюсь, что они оставят такое же хорошее впечатление.