Я наследница миллионных банковских счетов, ассигнаций, заводов и мануфактур. Я молода, у меня есть любящий заботливый муж, а самая большая проблема, с которой приходилось сталкиваться – это сумочка, не подходящая по цвету к платью. О такой жизни, как у меня, мечтают многие девушки в империи. А вот о такой смерти, как у меня– бредят лишь в кошмарах. Но именно с кончины и официальных похорон начинается моя история. Наказать предателя-мужа, найти убийцу собственного отца, если ты оказалась на самом...
Мысли в голове решили, что самое время спастись бегством и разом покинули дурную хозяйскую голову.
Обморок – это хорошо. Порою – просто замечательно. А иногда – жизненно необходимо. Вот только почему мой дурной организм так не умеет?
— …Правду искать зачастую действительно бессмысленно. Правду нужно создавать, гнуть под себя, крутить в бараний рог. Именно так и рождается справедливость, а не в слезах, соплях и надеждах.
«А день обещал быть приятным… Но, собака, слова своего не сдержал…», – обреченно подумал Тэд.
— Женщины – как мысли. Если растиражированы и доступны всем, как бульварные листки – не особо интересны. Их можно послушать лишь разок, когда очень хочется заняться чем – то другим.
— Вот бывают же люди. Вроде хочешь с ними поговорить, заглядываешь в глаза. А у них такой взгляд: свет горит, а дома никого нет…
— …а в газете написано, что те, кто занимаются сексом, живут дольше.
Фло, беззлобно брюзжа, парировала:
— Марлен, ты, видать, решила стать бессмертной?
«Трудно нам, упорным людям, всё в этой жизни дается. Трудно…Зато всё».
Как оказалось, лучше всего в вежливых уговорах помогает страх.
Незваному гостю здорово прилетело от щедрот моей испуганной души. Оная же сейчас так прочно укоренилась в пятках, что не желала выбираться из столь надежной и спасительной части тела ни за какие коврижки.
Стыковка прошла удачно. Не хуже встречи на самом высшем уровне. Обе стороны остались под впечатлением. Примус – погнул в радостном приветствии днище. Ловец обзавелся весьма солидным приобретением – шишкой.
Марлен скривилась, словно отхлебнула из бокала уксуса на светском приеме, когда прозвучал тост за здравие монарха. Такой глоток и выплюнуть нельзя, и проглотить сил нет.
…Лучшая приправа к любому блюду – это голод. Мой желудок согласился с сей умной мыслью…
— Ничего страшного, когда над тобой смеются. Главное, чтобы не плакали.
— Ну, ба-а-а, опять чай? А нет чего покрепче?
— Могу дать орех.
…Нет такого дела, которое было бы не по силам пытливому детскому уму.
Но не всегда ли мы тех, кого больше всего ненавидим, знаем лучше всего?
Кто сказал, что самое сильное горе захлебывается в вое и рыданиях? Ложь. Беззвучные слезы – вот спутники отчаяния и боли, идущих из глубины души.
Наш водитель был уже в летах и обладал совершенной и идеальной фигурой в понимании математиков – шара.
Месть отстояться должна, созреть, как вино, чтобы крепкой быть, таять на языке, казаться приятной на вкус и сбивать с ног одним ударом. А сейчас ты, как кипящая на плите кастрюля с компотом: все внутри клокочет, но скорее сама себя обожжешь, чем кому – то достойно отомстить сумеешь.
Для того, чтобы подбодрить себя, я с интонацией главнокомандующего, что выступает перед войском, произнесла вслух:
- Я хочу яичницу.
-Я могу яичницу.
- Я буду ее созидать.
Не знаю впечатлилась ли будущая глазунья, но я, полная решимости, взяла первое яйцо
Самое удивительное директриса не использовала ни одного из заклинаний целительства или некромантиии, но полутруп секретарши резво вскочил, проявляя не только признаки жизни, но и усиленной рабочей активности.
Обморок - это хорошо. Порою - просто замечательно. А иногда - жизненно необходимо. Вот только почему мой дурной организм так не умеет?
Даже его внушительный живот, выдававший принадлежность Дугласа к касте ночных жрецов, поклоняющихся святой троице: Копченому, Жареному и Сладкому, – и тот втянулся.
– Послушайте, вы же далеко не дурак.
– С-с-пасибо, я и вблизи тоже не идиот, – выдал парнишка с перепугу, а когда понял, что ляпнул, и вовсе пошел пятнами.