Я думала, что ужасы в чужой стране остались позади, а зияющая дыра в сердце будет кровоточить вечно воспоминаниями о недолгом счастье, пока я пытаюсь жить дальше ради своего ребенка… Но однажды прошлое жестоко ворвалось в мою, казалось бы, неприметную жизнь и обрушилось на меня волной невыносимых страданий и чудовищной лжи, возвращая обратно в самый дикий кошмар…
Я — зима, а ты — жгучее лето.
— Ревность — это сердце самой любви, .... Нет ревности без любви, а любви без ревности. Они единое целое, ...
Чем сильнее росла его ненависть к ней, тем страшнее становилась и одержимость.
— Мужчины слепы и категоричны. Женщины чувствуют иначе. Особенно такие женщины, как она. Но ты верно поступил, отпустив ее… кто знает, может, это самое верное решение в твоей жизни.
— Слова убивают намного больнее кинжала и пули. И после них воскреснуть практически невозможно.
Любовь не берут насильно, не покупают и не выпрашивают.
Прощение… Как много всего в этом слове, звучащем иногда, как молитва, иногда, как приговор, а иногда, не имеющем и вовсе никакого смысла. Можно ли простить и забыть, или простить, но ничего не забывать, или забыть, но оставить внутри ядовитые осадки горечи.
Играть со смертью в прятки — это очень опасно. Обычно она всегда рано или поздно выигрывает.
— Немилость и милость сильных мира сего так же шатки и изменчивы, как погода в Долине смерти.
Подлость — не порок, никто никому не доверяет, в глазах сверкает ненависть и практически нет любви. А если и есть, то только к себе самому.
потом я поняла, что каждая любовь разная. А материнское сердце — оно бесконечно и не имеет начала и конца. В него поместятся океаны любви и ее хватит на всех. Как костер, от которого можно разжечь множество других костров.
У меня достаточно власти в руках, чтобы позволить себе всегда говорить правду.
— Нет больше жизни. Есть выживание и эфемерное чувство долга, которое ты пытаешься во мне разбудить…
Век любви сына шейха короткий, как и его память. Зато он велик и бесконечен в ненависти и мести.