Кто-то мечтает о власти и славе, кто-то – о богатстве и роскоши, а кто-то о тихом семейном счастье. Судьба человеческая ветвится на тысячи дорог, и только Пресветлая Богиня знает, куда они ведут. Хватит ли юной путнице удачи, чтобы сделать правильный выбор? (Да и есть ли он на самом деле?) Ведь чтобы одни мечты сбылись, другими иногда приходится пожертвовать…
... если добро начнёт ломать злу руки, то чем они будут различаться?
— А ты бы слез с бабы, когда она уже кричит: «Да, ДА-А-А, возьми меня, животное!!!»?
— Смотря что кричит ее муж.
Есть вещи, на которых не экономят, сколько бы они ни стоили, – потом все равно потеряешь больше.
— Меня все еще мутит. Я лучше посплю.
— Но мы-то голодные!
— Пожуйте вон тех листиков.
— Они съедобные? – подозрительно уточнила Рыска, разглядывая пушистый кустик, усыпанный глянцевой листвой.
— Нет. Так что вам тоже надолго аппетит отобьет.
— Глупые вопросы порождают глупые ответы.
— Похоже, поголовное слабоумие – отличительная особенность этих мест.
...Отдавайте кошели, добрые люди, – пришли люди злые…
– Намелет вечно всякой дряни, как только жернов-то не треснет!
— ...Вся наша жизнь – сплошной выбор: репой грядку засеять или морковкой, на Цаньке или на Паське жениться, с левой ноги встать или с правой.
Грешно забегать вперед по тропе судьбы, но менять ее – кощунство!
Рыска отважилась снова поднять глаза. Мышцы на спине у саврянина были прорисованы так же четко, как и спереди. И… ниже тоже. Голые мужчины обычно выглядят глупо и жалко, как ощипанные петухи, но Альк скорее напоминал кота, которому одежда вовсе ни к чему.
Это тебе каждая девка - будто лента на грудь, а ты ей - как клеймо на лоб.
Рыска подумала и коварно поинтересовалась:
- А если начнется новая война, ты за кого будешь?
Из мешка донесся сдавленный кашель.
- Ударный крысиный отряд?
Но если добро начнет ломать злу руки, то чем они будут различаться?!
Вор схватился за голову: столь вопиющей наглостью впечатлилась даже шапка и начала сползать в обмороке.
— Чем тебе мой кафтан не нравится?!
— Жуликом, который в него обряжен.
– Праздник же, а бабы ежели не работают, то им всякая блажь в головы лезть начинает…
— А у вас, мужиков, она оттуда даже работой не выгоняется, – зло перебила его обиженная Фесся.
– А женщине нужен мужчина, как вьюнку – опора. Толку с его цветов в высокой траве, так в ней незаметно и зачахнет. Зато видала, как он на плетне красуется, – и сам пышен, и глаз радует!
Дни бежали, как волны в бурной реке, – вроде и шумят-пенятся, но все в одном русле. Разве что утесы чуток позеленей стали.
Но бояться бесконечно тоже нельзя: даже пойманный воробей сначала бестолково трепещется в руке, а потом приходит в себя и со злобным чириканьем клюет пальцы ловца.
Двум кускам теста в одной квашне не ужиться: один другого теснит и рано или поздно выдавит.
— Ой-ой-ой, расхвалился щами из неубитого зайца!
– Ты вообще такое слово знаешь – «образование»?
– Это когда у коровы гуля на морде вскакивает? – неуверенно предположила Рыска, слышавшая что-то похожее от скотского лекаря.
– Ага, и я даже знаю, как эту корову зовут! Родители надеялись, что я стану послом, а все серьезные переговоры проходят без толмачей. Да и не только с тсарями говорить приходится – кого-то подкупить, кому-то польстить… Без языка никуда.
...
.
– А что ты думаешьо «священной битве» и «долге перед Родиной»?
– Что сидящие на тронах кретины ничем не лучше двух псов, дерущихся из-за найденной в помойке кости. В то время как куда интереснее и эффективнее создать такие условия, что один сам ее уступит.
– Это как? – совсем запуталась Рыска.
– Есть такое слово – «дипломатия». Но коровы ею не болеют, не бойся.
Вперед, господа дознаватели. Утопим этот вшивый городишко в законе и справедливости.
-Главное не кто говорит, - самодовольно ухмыльнулся Альк, - а как. На благородном господине даже лохмотья кажутся капризом моды, вас же во что ни обряди...