В центре романа «Три возраста Окини-сан» – драматическая судьба Владимира Коковцева, прошедшего путь от мичмана до адмирала российского флота. Писатель проводит своего героя через ряд исторических событий – русско-японскую и первую мировую войны, Февральскую и Октябрьскую революции, показывает сложную политическую обстановку на Дальнем Востоке, где столкнулись интересы России, Англии, Японии. Русско-японская война. Самая горькая и самая славная страница российской истории начала XX века. Самая...
У японцев есть даже поговорка: в улыбающееся лицо стрел из луков не выпускают…
— Государство без флота подобно голосу певца за сценой: его выслушивают, но с ним никто не считается.
Многие видели в Японии только красивую декорацию, еще не догадываясь, что за прелестными бамбуковыми ширмами, расписанными журавлями и вишнями, скрывается нечто, таящее угрозу другим народам.
…Как легко живется по корабельному расписанию и как трудно составить для себя расписание жизни.
— Японки очень ценят тонкость чувств и никогда не станут доводить их до грубых крайностей. Японка прощается без истерик и валерьянки, что не случается с нашими образованными дамами, страдающими напоказ перед публикой по проверенным рецептам…
Снова начиналась походная жизнь, в которой, согласно моряцкой поговорке, вольготно живется одним попам, котам и докторам (остальные расписаны по вахтам, загружены работами).
— …Мы, живущие вдали от вас, европейцев, не привыкли верить ни женщинам, ни пьяницам, ни морякам: женщина склонна обманывать, пьяница ничего не помнит, а моряк рано или поздно все равно потонет.
Англия, этот искусный машинист международных интриг, наслаивала один кризис на другой, держа мир в постоянном напряжении; «викторианцы» окружали Россию своими базами, угольными складами и гарнизонами, они нарочно запутывали политику, и без того уже запутанную дипломатами.
Правда в наши времена подвержена строжайшей цензуре
История любит жестоко мстить тем, кто истории не знает!
Вылетали за борт чуть надкусанные бананы, матросы швырялись ананасами, а душа изнывала в тоске по кислой капусте.
У каждого корабля своя биография, свой некролог.
Извольте выслушать матроса даже в том случае, если он несет ахинею. Бойтесь пассивного подчинения себе. Такое повиновение уже есть скрытая форма пассивного сопротивления. Пусть матрос выболтается. Ему приятно, а вам, господа, не так уж и противно.
А бюджет-то у нас зиждется на водке. Сколько ни пьем этой заразы, а Россия не богатеет.
На палубу клипера выбрался заспанный котище и, облизав себе хвост, долго взирал на Кронштадт — тот ли это город, где он бывал счастлив? Наверное, что то очень родное и приятное опахнуло кота от помоек матросских казарм, а может, и вспомнились былые победы над кронштадтскими кошками! Не в силах более сносить монашеской романтики моря, он единым махом вспрыгнул на бушприт, издав в сторону города трагический вопль любовного призыва. Послушав, нет ли отклика, кот возобновил арию на усиленных тонах.
Иногда объективности следует учиться у противника.
Но одной лишь бдительностью войны не выиграешь! Бдительность хороша в отношениях с любовницей, а с женою… Чего скрывать? Она видела нас во всяких видах.
Кстати, вот тебе неразгаданная тайна: все преступные женщины, как правило, носят имя Екатерины, какую ни спроси — все Катьки...
Юность щедра: она транжирит время и расстояния, она не жалеет денег...
Иногда самые ничтожные поводы приводят к серьёзным последствиям.
Когда человек проявляет героизм при свидетелях-это одно. Когда человек знает, что его подвиг останется неизвестен, и всё-таки он совершает подвиг,-это другое.
Когда чёрт стареет, он делается монахом.
История не всегда плывет официальными каналами!
А по соседству с раем находился ад...
История любит жестоко мстить всем тем, кто забывает историю.