В жизни маленького городка Сент-Мери-Мид – событие! Знаменитый режиссер и его супруга-кинозвезда приобрели здесь особняк. Однако, прием в честь новоселья оказался омрачен: в бокал добропорядочной местной жительнице подсыпан яд. Когда полиция оказывается бессильна, на сцену выходит несравненная мисс Марпл – только ее острый ум и знание человеческой природы способны помочь раскрыть убийство.
У большинства людей есть предохранительный инстинкт. Они понимают: в присутствии посторонних или просто людей, имеющих известную репутацию, кое-чего говорить или делать нельзя. Но, как я уже сказала, Элисон Уайлд всегда думала только о себе… Такие, как она, расскажут тебе, что они делали, что видели, что чувствовали и слышали. А что слышали или чувствовали другие – это их не интересует. Жизнь для них – это улица с односторонним движением, улица, по которой идут они. А другие для них… все равно что обои на стене.
Говорят, актеры и актрисы – народ тщеславный. Это неправда. Никакого самолюбования тут нет, а есть вопрос, который все время давит на тебя как пресс: все ли у меня в порядке, достаточно ли я хорош? И тебе нужно самоутверждаться постоянно. Выслушивать чьи-то похвалы, слова восхищения.
Медицина нынче как супермаркет – все в блестящей упаковочке.
"Как добры люди, - подумала мисс Марпл, - особенно, когда знают тебя всю жизнь".
У нас ужасный беспорядок. Но, по-моему, и работать без настоящего беспорядка трудно.
Есть вещи поважнее академических степеней. К примеру, знать, когда мужчина нуждается в виски с содовой.
Убийство проявляется. Как фотография, да?
Стаканчик крепкого напитка в домашней обстановке всегда полезен после душевного потрясения или происшествия. И, конечно же, в тех случаях, когда внезапно приходит мужчина.
"Я решительно не возражаю против старения как такового. Гораздо хуже связанные с этим унижения."
Лицо клоуна могло вызывать отвращение, но могло казаться и привлекательным.
- Ну вот, - отметила она, - теперь мы заметно повеселели. Доктор рекомендовал тонизирующее средство?
- Он рекомендовал мне убийство - оно меня взбодрит.
- То есть хороший детективный роман?
- Нет, - ответила мисс Марпл. - Убийство настоящее.
Новый мир ничем не отличался от старого. Да, дома здесь другие, улицы почему-то называются "клоузы", другой стиль одежды, по-другому звучат голоса... но люди ве те же... те же, что всегда. Да и темы разговоров не поменялись, хотя слегка другим стал язык.
"Небо не может быть безоблачным вечно."
Матери выходили на ступеньки и звали своих детей, а те, как водится, занимались тем, чем не велено. Вот уж кто не меняется, так это дети. И слава Богу.
Да, приходится смириться с фактом: деревушка Сент-Мэри-Мид уже не та, что раньше. В каком-то смысле, конечно, весь мир стал не тот, что был раньше. Можно винить в этом войну, (и одну и другую), или молодежь, или то, что женщины стали работать, или атомную бомбу, или хоть то же правительство, - но все это значило просто-напросто: наступает старость.
- Наверное, в годы вашей молодости жены были – просто сказка, – позавидовал Дермот Крэддок.
– Уверена, мой дорогой мальчик, что молодая леди, которую вы рисуете в своем воображении, в наши дни окажется никудышной хозяйкой. В мои времена от девушек не требовался высокий интеллект, очень мало кому из них удавалось закончить университет или преуспеть в науке.
– Преуспеть в науке – это далеко не все, – сказал Дермот. – Есть вещи поважнее. Например, знать, когда мужу хочется виски с содовой
Она влюблена в своего шефа, для секретарш такое – неизбежный профессиональный риск
У людей театра и кино разного рода провалы в памяти - дело вполне обыкновенное. Иногда мне кажется, чем больше ты талантлив как художник, тем меньше у тебя здравого смысла в каждодневной жизни.
Даже мистер Сэмпсон, старейшина Сент-Мэри-Мид, гордо заявлявший, что ему уже девяносто шесть, хотя его родня уверяла, что ему всего восемьдесят восемь, приковылял на ревматических ногах, опираясь на палку, чтобы своим глазами взглянуть на небывалое зрелище. И высказал высочайшую похвалу.
- Срамотища! - сладострастно причмокнул он губами. - Да, я уверен, здесь будет много срама. Голые мужчины и женщины будут пить и курить то, что в газетах называют "травкой". Не сомневаюсь, все это будет. Да-да, - добавил мистер Сэмпсон с удовольствием, - здесь будет много срама.
Дети все чувствуют... Они чувствуют все гораздо глубже, чем могут представить себе взрослые. Чувство обиды, отверженности, отчуждения. Пережить их не помогут никакие привилегии. Ни образование, ни благополучие, ни гарантированный источник доходов, ни удачная работа. Такого рода вещи моогут, как заноза, терзать всю жизнь.
– Еще бы, – протянула мисс Марпл. – Они мужей меняют как перчатки. Утомишься тут.
– Я бы так не смогла, – заявила миссис Бэнтри. – Влюбляешься в человека, выходишь за него замуж, привыкаешь к нему, вьешь уютное гнездышко – и на тебе, все в помойку и начинай сначала! Даже в голове не укладывается.
Новый мир был такой же, как и старый. Дома были иные, улицы назывались клоузами, одежда была иная, голоса иные, но сами люди были такими же, какими были всегда.
В конце концов, летом в Англии всегда бывает хотя бы один настолько жаркий день, что воскресные газеты выходят со статьями о том, "Как избежать жары", "Как приготовить холодный ужин" и "Как приготовить прохладительные напитки".