Ее предали. Бросили в темницу, обвинили в колдовстве, пытали… Другая бы сломалась, но принцесса Мишель решила родить сына, который вырастет и отомстит за нее. И ей это удалось. Зачатый от демона, принц крови воспитывается в глуши. Настанет время — и он предъявит свои права на трон. На возмездие. На власть. Но… увы. Ни одно из этих прав не дает простого человеческого счастья. Его учили убивать, но не учили любить. Или все-таки любовь окажется сильнее? Кто знает?
"...войну выиграть несложно, ты попробуй не проиграть мир."
Враги должны считать тебя слабее. Тогда их легче убить.
Трон как нужник, равнодушным никого не оставит.
Я терпеливый, но злой. Все стерплю, но запомню и обязательно отомщу. По высшей мерке.
Ведь не зная прошлого, не будешь знать, что тебя ждет в будущем.
Я люблю горы. Они похожи на вечность. Мне приятно думать, что они стояли здесь тысячи лет назад — и простоят еще тысячи лет, вонзаясь своими острыми вершинами в тяжелое подбрюшье неба. Меня не будет, не будет и моих детей, а горы будут так же смеяться, так же рвать небо в клочья — и так же будут идти века, не затрагивая их надменного облика.
Если друг сочтет, что должен уйти, — я отпущу его. С сожалениями, со слезой, но отпущу. Дружба — это не ошейник или цепь, это единство. А его насильно не добьешься.
Не люблю я тех, кто паразитирует на самом святом в человеке — на любви. Ведь по большому счету, что такое эта религия? Вера в то, что есть кто-то добрый, что он нас любит, что не бросит, что родные и близкие будут ждать нас за гранью…
Это так, я согласен. Но это не дает храмовникам права преследовать, жечь, судить, карать и миловать, драть деньги… У них есть обязанности — помогать, защищать, утешать…
Для нас душевное спокойствие превыше всего. Вот я и был спокоен. Могильно спокоен. А кто меня побеспокоит — будет упокоен. И точка.
Да вы бредите, господа. Нет здесь таких и не бывало никогда, извольте сами убедиться. Или проще — убиться. Две буквы, а какая разница?
Эх, Рудик, неплохим ты мог бы быть человеком. Но трупом будешь краше!
— Алекс, мы живем не зачем, а скорее, вопреки, — усмехается он. — Ты не должен был родиться, я должен был умереть. Но мы живы. А значит, кому-то это нужно!
Они все мертвы… Хотя нет. Кое-кто не умер, а просто сошел с ума. Двое или даже трое.
— Алекс, как ты это сделал?
Я пожимаю плечами:
— Рене, я просто вошел и улыбнулся.
Том закатывает глаза.
— Алекс, я тебя боюсь.
— Я страшный, — охотно соглашаюсь я. — Бойся.
— Зараза ты…
Что такое королевские похороны? Это годовой бюджет крупного города, выкинутый на ветер!
— Разумеется, ваше высочество! Честью клянусь!!!
Клялся бы ты чем-то, что имеешь, — я бы поверил.
А человек, у которого жена выносила ребенка от вампира, причем наверняка сам подкладывал… Сударь, ваша фамильная честь давно оленем по лесам бегает.
Почему оленем?
Ну, пусть лосем. Рогатым.
Удавка на шее — стопроцентная гарантия человеческой правдивости.
Воровали все родные королевы. Решали суды в свою пользу, спали с чужими женами, бесчестили дочерей, гадили на тех, кто стоял ниже, и спихивали тех, кто стоит рядом. Курятник, одним словом. Спихни ближнего, подсиди высшего, нагадь на низшего.
Люди вообще твари сложные, загадочные… от слова «гады».
Можно поменять имя, но нельзя поменять натуру. За очень небольшим, прямо-таки крохотным исключением, шлюха останется шлюхой, вор — вором, убийца — убийцей…
Ты можешь спасать людей сколько тебе заблагорассудится. Но давать им в руки оружие против тебя не стоит.
Люди — существа в основном неблагодарные.
Хуже вора — лишь бездарный вор.
Для любого дела нужны деньги, деньги и еще раз деньги. И вообще — войну выиграть несложно, ты попробуй не проиграть мир.
Вы хотели власти и золота, господа? Вы их получили, но забыли о том, что наша жизнь — весы. Пришла пора расплачиваться.
Но — чего нет, того и не добавишь. Это я про мозги.