– Еще разок, помедленнее. Я должен принять вас на работу, потому что это место прекрасно подходит программе вашей прокачки? Поправьте, если я что-то понял неправильно.
Мама была способна ругаться и Кантом, и изредка, когда вообще из себя выходила, Шопенгауэром.
Так что вы не слушайте, что я жалуюсь, на самом-то деле я рада. Просто радости пока не чувствую...
... Екатерине никто не объяснил, что если Климов за столько лет постоянного общения не разглядел в ней предмет мечтаний, то уже и не разглядит. Она может похудеть до уровня жертвы концлагеря и изучить восемь иностранных языков, она может стать лучшим секретарем на свете и начать одеваться как модель с обложки, но Климов ничего из этого уже не увидит. Потому что в его голове есть готовый стереотип. Он мог бы разглядеть такие изменения, если бы не видел ее пару лет, а потом она явилась бы пред его взором полностью обновленной. И то шансы минимальны, но хоть какие-то. Ежедневное мельтешение не позволит же заметить никаких изменений вовсе....
... – Екатерина, а мы можем сразу на следующую серию перемотать? Основное я понял. Некто оскорбил вас, назвав женщиной. Потому что вы не женщина, а что-то принципиально иное. Но запущенные ошибки в воспитании заставляли вас все эти годы заблуждаться, потому вы и рядились всю жизнь в мешок в надежде, что тот самый принц под этим убожеством обязан разглядеть вашу начитанную душу. А Климов, в которого вы влюблены вот уже несколько лет, работает в моем офисе штатным юристом. И именно поэтому, в результате какой-то нездоровой логической цепочки, я должен и вас принять на работу, чтобы вы становились все лучше и лучше, а Климов все ближе и ближе. Я ничего не упустил?...