Беглый преступник, предатель короны… Вот кем теперь считают Мара эль Ро. Находиться в империи ему небезопасно. Но, будучи не в силах нарушить магическую клятву и уехать из страны, он отправляется в одно из самых опасных мест на Тальраме. Туда, где выжить удается немногим, зато никому нет дела до чужого прошлого. И пусть теперь за Маром охотятся не люди, а драхты… что ж, хорошему убийце везде найдется работа. Особенно если он – бывшая тень и ставший ненужным меч великого императора.
— Я хочу задать тебе один вопрос, Мар.
— Какой? — еще больше напрягся я. Зная императора, от него можно было ожидать чего угодно. Карриан чуть подался вперед.
— Зачем ты заставил меня пережить твою смерть?
"Оставь надежду, всяк сюда входящий" - вот такой девиз следовало бы выбить над воротами крепости Ойт.
В сторону уйти не успевал. Оставалось только замереть на месте, прикинуться дубом и изобразить руками колыщущуюся от ветра крону... Стою тут, понимаешь, руками махаю, как на детском утреннике и думаю: сожрут - не сожрут...
Каков мир, таковы и законы.
– Я довольно терпеливый император, но все же осторожность не помешает, – без всякого стыда признался его несносное величество. – И я не зря просил Тиза передать: я тебя знаю. Как знаю и то, что если мое предложение тебе не понравится, ты, как и в прошлый раз, попытаешься сбежать.
– Я уже решил, что сделаю тебе предложение в любом случае, – спокойно сообщил он. – Женщина, которая выдержала со мной пребывание в одних покоях на протяжении столь длительного времени, женщина, которая знает все мои слабости, единственная в мире понимает, что мне нужно. Умеет успокоить, рассмешить, удивить, порадовать и даже вырубить, если понадобится… Мари, неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что упущу свое счастье?
Все, что ты делала, было пропитано желанием помочь, а не угодить. Служить, а не выслуживаться. И за это тебя нельзя было не уважать.
Скажете, никто не захочет помочь его величеству избавиться от неугодной невесты? Пф-ф! Да если герцог эль Соар только заподозрит, что я начинаю Карриана тяготить, если он увидит, что насчет совместного проживания мы так и не договорились, а значит, хрен стране, а не законные наследники…
Думаю, он предпочтет помочь императору немножко овдоветь, даже если будет испытывать ко мне какую-то личную симпатию. Интересы империи превыше всего – вот девиз тех, кто служит его величеству. Если в эти интересы перестану вписываться я, то – долой королеву! То есть будущую императрицу. И да здравствует новая претендентка на престол!
И помимо привычной охоты, нам предстояло еще одно испытание – императорская проверка.
Надо ли говорить, что на протяжении следующего месяца вся крепость превратилась в филиал прачечно-помывочного предприятия. Стены драились с мылом. В донжоне с утра до вечера кто-то что-то скреб, чистил, полировал, натирал… То же самое творилось и на западном дворе и на восточном. По-моему, даже свинарник с курятником отмыли так, что бедные животины боялись там лишний раз нагадить.
Более того, ее неимоверно интересовали драхты и все, что с ними связано, поэтому я не скупился на подробности. Без излишнего драматизма, конечно, – все же не забыл, что веду разговор с леди, а не с армейским приятелем, поэтому вроде бы не скатился на банальщину типа сопли-слюни-кровь-кишки.
– Твоя правда, – кивнул граф. – Особенно если вторая сторона конфликта имеет несколько большие возможности, нежели хорошо воспитанный, неплохо обученный, предприимчивый и неглупый, но не особенно состоятельный молодой человек.
– Зрите в корень, милорд, – улыбнулся я.
Так что по двору я прошелся совершенно беспрепятственно. А когда вернулся и снова присел на волокушу, псы совершенно спокойно устроились рядом. Их больше не смущало соседство Ворчуна. Не настораживал его запах. Напротив, словно убедившись, что мы в каком-то смысле им тоже родственники, лохматые бойцы приняли нас в стаю. Поэтому когда у меня под боком со вздохом улегся здоровенный вожак, я благодарно провел ладонью по мохнатому боку и подумал:
– «Спасибо, брат. Благодаря вам я снова вспомнил, что мы не одиноки…»
Одному, беспортошному, с ходу снес лохматую голову. Второго тоже убил просто и без затей, не тратя попусту время. А третьему, вздумавшему вздернуть с земли девушку и прикрыться ею вместо щита, метнул стилет в глаз. Затем подхватил обмякшую даму, аккуратно уложил ее обратно на землю. И только после этого отправился дальше. Как злодей из сказки – сеять вокруг себя смерть, хаос и разрушение.
Господи… дезодорант бы сюда какой… или освежитель, хоть самый дешевый… так же не только задохнуться, но и ослепнуть можно! Понятно теперь, почему у драхтов нет ни глаз, ни носов!
Я выпрямился, желая встретить незнакомца стоя. А потом рассмотрел его ауру, оценил походку и прищурился: так вот ты какой, северный олень… в смысле, начальник вчерашнего дозора.
Без излишнего драматизма, конечно – все же не забыл, что веду разговор с леди, а не с армейским приятелем, поэтому вроде бы не скатился на банальщину типа сопли-слюни-кровь-кишки.
«Ну ты и шутница, Рам, – выдохнул я, ползая в вязкой слизи и безуспешно пытаясь подняться. – Если еще окажется, что и мир другой… знаешь, у меня появятся к тебе претензии!»
"— Быть тенью — это значит помнить о долге, несмотря ни на что, — сказал на прощание мастер Нол."