Леди Анна, влюбленная в своего жениха, случайно узнает о его неверности и пренебрежении к ней. Оскорбление, нанесенное нежному сердцу, леди стерпеть не в силах. Стремясь восстановить свое душевное равновесие, она принимает опрометчивое решение. Как теперь избежать скандала и главное вернуть все на круги своя? Ведь теперь у благовоспитанной леди появился секрет, а тот, кто должен был хранить тайну, делать этого не спешит. Пойманная в ловушку, девушка балансирует на грани скандала.
— О! От вас толку как от веера в ураган! — недовольно фыркнула матушка.
Никогда прежде, никто из людей не прикасался к ней там, где сейчас хозяйничала разбойная рука герцога Карлайла.
Спустя секунду, Анна ощутила руку Чарльза в шокирующей близости от своей женственности.
— Генрих, а с тобой я хочу поговорить отдельно! — строго сказала леди Элизабет, прищурившись на сына. Леди Элизабет звала его Генрихом, только в случае тяжких провинностей.
Брат съежился и постарался вжаться в сиденье кареты. Для двадцати пятилетнего высокого и мускулистого мужчины сделать это было трудно, но Генри справился.
— Признайтесь, вам понравилось?
— Что конкретно? Поцелуи или подарок?
— И то, и другое, — уточнил герцог.
— От первых я еще в шоке, — призналась Анна. — От второго в ужасе.
— Хорошо, — коротко хохотнул Чарльз. — Подарю вам еще.
— Не ошибитесь, леди Анна, — спокойно сказала горничная. — Иногда для мужчин, соблазнить чужую невесту, это увлекательный спорт. Им все равно, служанка или леди перед ними. Если это леди, их гордость только больше раздувается.
— Ну-ну, сладкая, рухнул — это слишком, для описания как я не очень изящно спрыгнул с дерева.
— Ты рухнул, Чарльз! Не спорь! Если бы это было по-твоему, почему ты продолжал лежать на земле, когда я подбежала к вам с Бекки?
— Мы ели яблоки.
— Ты лежал и стонал!
— Так они были очень вкусными! Я от наслаждения стонал, — невинно сказал герцог.
— И Бекки сказала, что ты матерился, — тихо призналась Анна.
— Сдала меня, да?
— Ругаться давай наедине? — с улыбкой попросил Чарльз. — Никто не должен знать, что между нами можно вбить клин. Я не хочу, чтоб кто-то лез в наши отношения и жизнь. Пусть думают что хотят, пусть советуют что угодно. Решать нам с тобой.
— Никогда не стесняйся меня, — тихо продолжал говорить Чарльз. — Я тебя всю люблю, такой, какая ты есть. Я всегда поддержу тебя. Кто бы что ни говорил или делал, я поверю только тебе. Ты моя правда и истина. Ты мое лицо. Какая ты, значит такой и я. Если тебя кто-то осуждает, это значит, они осуждают и меня. Если ты с кем-то конфликтуешь, значит и я в конфликте с этим человеком. Наедине ты можешь говорить мне все что хочешь, я только буду рад твоей откровенности. Это значит, что ты мне доверяешь. Я прошу лишь доверять мне. Принимая решение, ты должна понимать, что оно коснется и меня. Если ты упадешь, я буду падать вместе с тобой, моя сладкая.
— Нет, — пожав плечами, сказал он. — Ты станешь моей женой, почему я должен спать где-то в другом месте?
— Но я не ваша жена, — обернувшись, к расправляющему постель мужчине, произнесла Анна.
— Пока нет.
— Просто когда между супругами наступает период, когда им не о чем больше говорить, они должны начать бороться за свое счастье, а не лелеять взаимные обиды и свою гордость.
— А если любви больше нет? — тихо спросила Анна.
Ведь она разлюбила Джеймса. Если такое бы произошло во время брака?
— Любовь это более сложная вещь, чем влюбленность, — тихо сказала Рози. — Влюбленность может пройти, остыть как горячий чай в чашке, а любовь это нечто большее. Когда ты влюблен, ты идеализируешь своего избранника, приписываешь ему качества, которыми он не обладает. Когда наступает момент прозрения, мы разочаровываемся в своем идеале. Любовь же это когда вы видите мужчину, со всеми его достоинствами и недостатками и принимаете его таким, каков он есть. Не пытаетесь исправить, а миритесь с его выбором. Когда его счастье для вас так же важно, как и свое. Только любящее сердце способно отпустить любимого, чтоб он был счастлив с другим.
— Я согласна.
— Очень жаль, — вдруг ответил он и, увидев её удивление, с улыбкой добавил. — Я надеялся, что ты будешь упираться, а я настаивать поцелуями.
Анна едва сдерживала улыбку.
— Вы весьма коварный, в своей настойчивости.
— Еще какой, — подтвердил Чарльз, целуя подбородок Анны и став покусывать его по пути к ушку девушки. — Коварнее дьявола, моя дорогая, — прошептал он, став вновь целовать девушку.
— Мне казалось, что я дала понять, что согласна, — тихо сказала Анна.
— Моя дорогая, я не склонен догадываться или строить предположения. Мне надо говорить прямо.
Пора тоже привести свою жизнь в порядок. А для начала надо посмотреть врагу в глаза и оценить его арсенал.
— Генри, что за вселенское горе ты запивал в этот раз, — недовольно спросила Анна брата, резко открывая окно в сад. Свежий ветер должен отбить вонь ночного кутежа, или хотя бы разбавить его.
— Наши родители вынесли мне приговор, — пьяно пытался сказать брат.
Попытавшись сесть на диване, Генри оставил эти попытки. Анна встала над братом, зная, что он этого терпеть не может.
— Мне казалось, что они потеряли рычаги давления на тебя, когда ты вернулся с деньгами из Индии.
— Теперь они давят на совесть, — пробормотал Генри.
— На что, прости? — усмехнулась Анна. — Её у тебя никогда не было.
Анна знала, что не все они были женаты, кто-то связал себя узами брака не так давно, но они все равно продолжали жить по своим правилам. Это жизнь женщины меняется кардинально. Девушка меняет дом, семью, фамилию, положение в обществе и вынуждена подстраиваться под абсолютно чужого человека, ставшим ее, по сути, вершителем судьбы.