И не советую оставлять при себе секреты. Они у тебя такого качества, что все равно всплывают.
Мечтать не вредно.
Полезно быть реалистом.
Язык — это вообще очень полезный, универсальный инструмент: может довести куда хошь — сможет увести от кого и уходить-то не хошь.
...от папы Лиса приходит вечно с пятисоткой в кармане, сейчас-то Паша “может себе позволить” баловать дочь. Ага, сейчас — может. Баловать. А вот алиментами побаловать меня ему, что, религия не позволяет?
Квартира у меня с мамой трехкомнатная, одна комната Лисицына, вторая мамина — мне отдали самую большую. Поэтому мастерскую из неё я делала исключительно старым добрым СССРовским способом: отгородила часть комнаты шкафом. Не помню, как называется этот прием в современном дизайне.
И пусть пора делать ремонт, штукатурка на потолке в ванной потрескалась, уже месяц как сломалась посудомойка и снова надо вспоминать, что ты не только вольная художница, но еще и Гроза Грязных Тарелок. Все равно — дома хо-ро-шо.
Даже эти дурацкие тарелки можно, приложив усилие, и не заметить. Как делает Алиска, когда её надо убираться в комнате, а не хочется? Заходит в субботу с утра в кухню, патетично вздыхает, говорит: «Капец, как у меня грязно, пора пылесосить», а потом шмыгает за ноутбук, истязать какую-нибудь новую песню своими попытками в ремиксование.
Типа, да, мама, мне страшно некогда, но знай — сердечко-то мое не на месте!
Ведь знала же, знала, что сердце нужно держать при себе. И что терять голову от первого попавшегося смазливого паршивца — последнее дело.
Интересно, когда я уже научусь не наступать на грабли?
Или, может, хотя бы научиться получать от этого процесса удовольствие?
ходят слухи, что женщины любят, когда мужчина позволяет себе чувства, а от вида плачущего мужика так и вообще бьются в истерике, но как потом себя уважать-то вообще?
Впрочем, Давид её понимал — некоторые вещи было сложно делегировать, и самыми любимыми игрушками так сложно было делиться.
Плохо быть циничной. Тяжело. Вот только никакого права на розовые очки я больше не имею.
Есть таки разница в “просто переспать” и “заняться любовью”.
И все-таки секс без эмоций — деньги на ветер. Это не то. Быстрое, торопливое, завязанное на одной лишь технике и инстинктах.
Ж-животное, как любит говорить моя приятельница.
— Ну и кто тут подслушивает? — фыркаю я...
— Я провожу разведку, — Огудалов пожимает плечами
Когда не цепляешься за “серьезность” отношений — единственная боль, что тебе светит — это разрыв. И из-за него вроде как не переживаешь, потому что все понимали сразу, на что шли. А вот только зацепись сердцем за любовника, и начнешь как та Русалочка — оставлять после себя кровавые следы на всяком остром моменте.
Он ведь никогда не боялся потерять женщину. Любое пустое место можно же занять, так? У любой женщины две руки, две ноги, одна голова, чего же в них уникального?
У Паши было два хобби в жизни — не зарабатывать деньги и гулять со студентками. До сих пор верен обоим видам этой деятельности.
Знаете, есть история про золушку. Вот ей фея дала волшебную туфельку и платьишко с коротким сроком годности.
У моей туфельки срок годности был не ограничен. Кто ж виноват, что я, проверяя её на прочность, долбила по ней молотком? Не выдержала даже магия…
- Твой номер — три тысячи семьдесят шестой.
— Ты уже нашла три тысячи семьдесят пять мужчин на места до меня? — Давид не удерживается и шепчет это с легкой улыбкой. — Когда успела?
— Нет, я еще не нашла, но я просто не согласна принимать тебя раньше
На Надю, с её выпрямленной спиной и скрещенными на груди руками, косятся осуждающе.
“Ах, какая стерва, из-за неё мужики подрались, а она тут как королева стоит” — так и витает в воздухе.
Самое действенное и проверенное средство женщины для решения проблемы — это визг. Работает, практически в любом случае. Нужны новые туфли? Восторженный визг и мужчина, потирая собственные уши, уже спешит порадовать свою благоверную. Мышь пробежала по полу? Включай визг и вот, уже и кот, и муж несутся наперегонки, желая крови серой негодницы. Подрались за место в твоей постели два недоумка? Ты знаешь, что делать, чтобы они друг друга не прикончили.
— Вы не могли бы свой последний пассаж повторить? Мы его выбьем на вашем могильном камне в качестве эпитафии.
Вы вообще пробовали сказать “нет”, когда на вас смотрит огромными умоляющими глазами ваш собственный ребенок, которого вы не то чтобы не балуете, но ведь чаще всего это не делаете…