Жила-была девочка, и звали ее Алешка. Кроме необычного имени были у нее талант, везение и счастье. А еще большая любовь — взаимная, ревностная, не позволяющая уместить в одном сердце две страсти — к любимому делу и к любимому человеку. Сначала Алёшка пыталась решить эту задачку, а потом взяла и сломала все. Свой мир, свое счастье и жизни близких людей вокруг себя. Но даже находясь в шаге от падения, стоит помнить — никогда не поздно повернуться лицом к тому, что тебе дорого. Эта история — о...
Любовь - не такое уж святое и благословенное чувство , а тяжкое увечье , незаживающая рана, через которую медленно вытекает жизнь .
Любовь - это не всегда война . Любовь - это мир и гармония.
Есть только две формы жизни - гниение и горение. Так вот , если ты не горишь - ты гниешь.
Выбор — это всегда перекрёсток, на котором мы действительно свободны в принятии решения, но несвободны от последствий, с которыми потом придётся жить.
Мир — всего лишь подделка под счастье для того, кто его больше не ищет. Не для тех, кто ошибся, предал или потерял себя, а для тех, кто успокоился, смирился с этим...
— Жизнь — отнюдь не прямая дорога. Это запутанный серпантин, двигаясь по которому вперёд ты незаметно меняешь направление и вновь возвращаешься назад.
Невозможно быть счастливым, разбив себя на осколки и бездумно растоптав те, которые считаешь незначительными.
Когда нитки в клубке твоей жизни запутались так, что превратились в удавку и для тебя, и для того, кого ты любишь, не имеет смысла продолжать распутывать их, лишь сильнее затягивая петлю.
...мы просто падаем вниз, барахтаясь в хаосе наших противоречивых желаний. Падение было длительным и даже захватывающим, но я прекрасно знала, что когда-нибудь, мы достигнем дна и разобьёмся. Оба.
Каково это — заговорить с ним одними губами, на языке поцелуя, закрыв глаза и не думая ни о чем, ощущая лишь, как волнение, охватившее меня от его близости и честности, только усиливается, до безумного, обжигающего изнутри пожара.
Мы окружаем себя приятелями и прихлебателями, чем больше, тем лучше. Мол, смотрите, какой я, всем нужен! А на самом деле — всем друг на друга плевать. Потому что те, другие, тоже бегут от одиночества и тоже спасаются за счет принадлежности к стае. Вот так и используем друг друга, прикрывая неумение идти по своей дороге и жить по своим правилам.
- ...такие понятия как «никогда» и «всегда» — такая шелуха, пыль, немного дунул — и всё, нет их, они разлетелись. Все меняется.
...знаешь, кто может быть хуже обычного дурака? Умный дурак!
Есть люди, годами грезящие о несбыточном. Они никогда не получают желаемого, но мысль о том, "как бы все могло быть хорошо, если бы…" согревает их в момент самых жестоких разочарований.
А потом мы потерялись, исчезли, утонули друг в друге, в том сумасшедшем водовороте, который рождает страсть. Не пытаясь более удерживаться даже за крошечные осколки сознания, мы растворялись в нашей близости бездумно, слепо, до исступления, желая только одного — умереть и опять родиться, вместе. Чтобы так и прожить всю оставшуюся жизнь, только вместе. Чтобы не было ни малейшей возможности дышать по отдельности, радоваться жизни или утешаться в горе. Никогда друг без друга.
Предпочитая не замечать очевидного, они пребывали в сладчайшем из заблуждений: ничего нежелательного и незапланированного не могло случиться по одной только причине — им бы этого не хотелось.
- ...Странные они у нас. Вот хоть и не родственники по крови, а странности у них одинаковые. Как говорила моя бабушка — нашла кастрюля крышку! — и глава семьи громко засмеялся, довольный собственной шуткой и красноречием бабушки.
— Тебя это пугает? — осторожно поинтересовался он.
— Не особо. Меня пугает то, что меня это не пугает.
Один, даже самый лучший человек не сможет заменить целый мир с его ловушками и горькими уроками.
Не то чтобы Виктор Игоревич был не способен на глубокие эмоции, нет. Очень горячее, нежное, вечное, как небо над головами и надежное, как земля под ногами, чувство давно жило в его сердце. Это было чувство любви. Любви к самому себе. Если посмотреть правде в глаза — он вообще был преданнейшим однолюбом! Ведь соперников самому себе у Виктора Игоревича никогда не было и быть не могло.
Мне, конечно же, хотелось, чтобы меня хвалили и называли хорошей. Но вокруг было так много нового, что приходилось выбирать — или ты пай-девочка или живешь интересно.