- Это – не моя женщина! Мне ее подбросили! - возмущался бледный красавец - вампир, видя меня на своей постели. Теперь ему грозит восемь лет тюрьмы и временное лишение магической силы. Вот так я перешла дорогу одному из самых влиятельных и богатых чародеев мира, в который попала по ошибке. Меня купил его маленький сынишка. Он хотел, чтобы у него появилась мама. И даже составил список обязанностей мамы. А требования там ого-го! Еще бы! В Магической Академии, куда поступает юное клыкастое...
Если у вас не получается взять себя в руки, то нужно взять в руки что-то тяжёлое.
...а я услышала страшный голос: "...бя...улюблю...". Эта угроза показалась мне куда более страшной. Одно дело убить, а другое дело "улюбить до смерти!" Тут, как бы существенная разница чувствуется!
Да, я великий чародей! Я знаю три заклинания! Пока что мне достаточно! Но пока я буду их читать, вы обосрётесь!
- Папа, - внезапно Дэнфер подошёл к нему, чтобы удостоиться тяжёлого взгляда. - Ты сам говорил, что мужчины не плачут.
- Я не плачу, - произнёс Рафаэль, глядя на сына. - Ещё нет...
- Во мне?! - изумилась я. - Магия? Откуда? Во мне есть только каша и комок нервов.
- Из-за вас я уже чуть не присел на восемь лет, поэтому постою, - заметил Рафаэль, пока я усаживалась на стул.
Я опять заворочилась, понимая, что тесно просто до ужаса. И ногу хочется закинуть на что-то... Это бледное и вредное "что-то" уже лежало с закрытыми глазами в позе "на кого ж ты нас покинул родненький".
– Так, перед тем как вы скажете, что случилось, – заметил Рафаэль, подплывая поближе к зеркалу. – Я хотел бы кое-что вам сказать. Я знаю, что вам нравится моя жена. Так вот, мне она тоже нравится. И если я узнаю, а я узнаю, что кто-то подкатывал к ней свои эльфийские орешки или тянул свои эльфийские веточки, то я камня на камне не оставлю. А мои возможности вы знаете. А теперь продолжайте. Что стряслось?
– Если вас посадят, – усмехнулась я. – Я попрошусь следом! Это намного лучше, чем учить уроки! Я не смогу учить уроки с ребенком! И он будет двоечником! Все будут показывать на него пальцем! Он закончит Академию на двойки, не найдет приличную работу, спустит все ваше состояние и умрет в каком-нибудь склепе!
– Мне приснилось, что я вас сожрал, – послышался тяжкий вздох. На меня с укором посмотрели вишневые глаза: «Это все ты виновата. Лежишь тут, соблазняешь гастрономически!».
– И что он умеет? – спросил Дэнфер, глядя на меня с восторгом.
– Мама не знает. Маму отключило в этот момент, – извиняющимся голосом ответила я, поглядывая на Одноглазого Попокрыла. Он повернулся ко мне большой задницей, в которую можно смело посылать все проблемы ближайшей пятилетки. Еще и место останется! Видимо, последней мыслью моей было что-то про задницу!
– Папа, – внезапно Дэнфер подошел к нему, чтобы удостоиться тяжелого взгляда. – Ты сам говорил, что мужчины не плачут.
– Я не плачу, – произнес Рафаэль, глядя на сына. – Еще нет…
– О! Колдуете! Можно я позлорадствую в сторонке? – послышался заинтересованный голос Сморчка. – Я буду злорадствовать молча! Обещаю! Я буду молчаливой гадиной!
– Пиши! Зафиксированы в момент приветственных движений, сопровождающимися нечленораздельными звуками, отдаленно похожими на ласковые слова. С новой строки! При этом мистер Рафаэль Малеволент осуществлял растирательно… эм… согревательные движения романтического характера левой рукой в области … эм… Зачеркни «в области». Пиши… эм… на задворках копчика своей супруги. Точка.
– Да будет вам известно, мадам, – послышалось шипение. Моего обнаженного плеча коснулись светлые волосы. – Я не потерплю, чтобы вы называли меня престарелым вампиром!
– Хорошо, – согласилась я, понимая, что воспитывать здесь предстоит сразу двоих. – Немолодой вампир, вампир «предсоломинкового» возраста, вампир в самом расцвете немощи. Выбирайте!
– Фу! Кто-нибудь! Уберите это от меня эту гадость! – прищурилась я на бледное лицо.
– Вы сейчас о чем? – удивился вампир.
– О вашем мерзком характере!
– Кстати, а я кем считаюсь? Женой или вдовой? – спросила я, понимая, что для покойника муж больно шустрый.
– Пишите. Обнаружены в процессе совершения … эм… тыкательно – поступательных движений любовного характера, – диктовал с завитой бородкой.
– Время сколько? Тут часы отстают?
– Это вы отстаете в развитии, а мои фамильные часы просто не торопятся...
На одной стене бесконечного коридора висела целая вереница бледных портретов. Судя по датам, они свое уже отсосали.
Когда вампир зовет тебя в столовую, в голове сразу начинает мелькать список имущества и родственников, которым это имущество стоит отписать последней волей. Вот так легким движением руки мама превращается в ужин!
– Ну кто так душит, хозяин! – сокрушался гоблин, а я взяла свои слова обратно. – Она же не будет мучится! А как же дергающиеся ножки, трясущиеся ручки и выпученные глаза! Фу!
«Я рожу тебе дюжину детей, мы построим дачу, я буду закатывать скандалы и помидорчики. А ты глаза и ковер, чтобы отнести его в гараж!».
Я попыталась улизнуть, как вдруг увидела, что в том конце коридора, словно огромная черная летучая мышь в развевающемся плаще идет тот, который по моим предположениям должен был хлебать баланду еще семь лет, триста шестьдесят четыре дня.
– И родить мне братика или сестричку, чтобы мне было не скучно, – вынес вердикт юный принц. И посмотрел на меня взглядом: «Ты, мама, как хочешь, но вынь да положь!». Можешь даже сейчас.