Майя Анджелу – одна из главных американских писательниц и поэтесс второй половины XX века. «Поэтому птица в неволе поет» I Know Why the Caged Bird Sings – главная книга Анджелу – повествует о ее взрослении на полном предрассудков юге США. Отданная вместе с братом на попечение бабушки, Майя с детства сталкивается с непонятными ей, ребенку, неприятием и расизмом и в восемь лет подвергается насилию, с последствиями которого будет вынуждена мириться всю жизнь. Поэтичная и мощная, «Поэтому птица в неволе поет» уже второй век меняет умы людей и своей мудростью помогает читателям переосмыслить собственную жизнь.
Как можно написать отзыв на автобиографичную книгу, как можно оценить историю, которую пришлось прожить настоящему человеку? Который переживал, боролся, страдал и продолжал жить изо дня в день.
Каждый раз читая книги, затрагивающие жизнь черного населения планеты, осознаю то, насколько я признательна и благодарна, что родилась белой, мне не пришлось испытать и пройти все, что прошлось пережить им. И я не говорю, что жизнь белых такая простая штука, но нам не нужно доказывать право на существование. Быть женщиной тяжело, каждый раз нужно задумываться, как себя повести так, чтобы не спровоцировать то, чего ты не желаешь. Но быть женщиной и с черным цветом кожи вдвойне сложней.
Ужасно быть чернокожей и не иметь права распоряжаться своей жизнью. Жестоко быть молодой, когда тебя уже выучили сидеть смирно и выслушивать обвинения против собственного цвета кожи, не имея возможности защититься.
В нашем мире столько жесткости и уже в детские годы многим приходится пройти через пучины ненужного вреда и зла, которые приносят в нашу жизнь взрослые. Майя считала, что наконец-то обрела отца, а он ей воспользовался, осквернил и заставил молчать. Ребенку было восемь лет, как же так? Она винила себя в мерзости, которой подверг ее отчим. Тот случай, когда не насильник, а жертва испытывает чувство раскаяния.
Я очень рада, что в России начали печатать книги о сегрегации, поднимать вопросы равенства. С одной стороны, нам кажется, что люди на нашей родине с таким не сталкиваются, но это далеко нет так. Важная и нужная пища для мозгов, чтобы осмыслить и успеть переоценить свои внутренние установки.
Если рассматривать книгу с точки зрения ее наполненности, то вторая часть книги для меня была неполной и слега затянутой. Опять же дать оценку этому я не могу, так как это судьба настоящего человека. Возможно, воспоминания автора были еще свежими и сложно было переносить их на бумагу. Хотелось бы увидеть конец арки с Мамулей, с отцом, который чуть не продал свою дочь мексиканскому пограничнику. А что стало с Бейли-младшим? Книга оставила тяжесть, но заставила задуматься над тем, что у меня есть и чего я смогла избежать!
Как можно написать отзыв на автобиографичную книгу, как можно оценить историю, которую пришлось прожить настоящему человеку? Который переживал, боролся, страдал и продолжал жить изо дня в день.
Каждый раз читая книги, затрагивающие жизнь черного населения планеты, осознаю то, насколько я признательна и благодарна, что родилась белой, мне не пришлось испытать и пройти все, что прошлось пережить им. И я не говорю, что жизнь белых такая простая штука, но нам не нужно доказывать право на существование. Быть женщиной тяжело, каждый раз нужно задумываться, как себя повести так, чтобы не спровоцировать то, чего ты не желаешь. Но быть женщиной и с черным цветом кожи вдвойне сложней.
Ужасно быть чернокожей и не иметь права распоряжаться своей жизнью. Жестоко быть молодой, когда тебя уже выучили сидеть смирно и выслушивать обвинения против собственного цвета кожи, не имея возможности защититься.
В нашем мире столько жесткости и уже в детские годы многим приходится пройти через пучины ненужного вреда и зла, которые приносят в нашу жизнь взрослые. Майя считала, что наконец-то обрела отца, а он ей воспользовался, осквернил и заставил молчать. Ребенку было восемь лет, как же так? Она винила себя в мерзости, которой подверг ее отчим. Тот случай, когда не насильник, а жертва испытывает чувство раскаяния.
Я очень рада, что в России начали печатать книги о сегрегации, поднимать вопросы равенства. С одной стороны, нам кажется, что люди на нашей родине с таким не сталкиваются, но это далеко нет так. Важная и нужная пища для мозгов, чтобы осмыслить и успеть переоценить свои внутренние установки.
Если рассматривать книгу с точки зрения ее наполненности, то вторая часть книги для меня была неполной и слега затянутой. Опять же дать оценку этому я не могу, так как это судьба настоящего человека. Возможно, воспоминания автора были еще свежими и сложно было переносить их на бумагу. Хотелось бы увидеть конец арки с Мамулей, с отцом, который чуть не продал свою дочь мексиканскому пограничнику. А что стало с Бейли-младшим? Книга оставила тяжесть, но заставила задуматься над тем, что у меня есть и чего я смогла избежать!
Надейся на лучшее, готовься к худшему — а ничему в промежутке не удивляйся.
Без преувеличений напишу, что это самый захватывающий автобиографичный роман из всех, что я читала! И я удивилась, когда узнала, что он является первой книгой писательницы!
Прежде всего меня покорил поэтичный слог, из-за которого от книги, даже в самые болезненные моменты, было сложно оторваться.
История детства и юности Майи не оставила равнодушной. Я смеялась, злилась и плакала вместе с ней. Восхищалась её храбростью и умом, хотя иногда она и вела себя как идиотка. Но, кто из нас не совершал идиотских поступков? Особенно запомнился эпизод с вождением, от него захватывало дух. Больше всего мне нравилось читать о жизни с Мамулей в Лавке на Юге. Об их с братом милых и понимающих отношениях, и о трогательном происхождении её псевдонима. О том, как вера в Бога поддерживала и помогала выживать в трудные времена. Чуть меньше Мамули, мне понравилась мать детей. Сначала я отнеслась к ней настороженно, но постепенно поняла, какая она замечательная. Отец же... ну, я рада, что с ним они не жили...
Было грустно прощаться с Маргарит на таком трогательном моменте, интерес, как же дальше сложилась её жизнь, заставил открыть википедию, и теперь я надеюсь, что @popcorn.books издадут и вторую её автобиографическую книгу «Gather Together in My Name»
Жизнь темнокожей девушки в прошлом веке.
От трёх лет, как её с братом погодкой посадили в вагон поезда и отправили на юг к родственникам, до 16 лет, когда встаёт вопрос учебы, работы и жизни в целом.
Построение книги иногда путало меня, вот вроде перед нами 8-летняя героиня а уже в следующей главе, ей оказывается уже 11. Сдвиг временных рамок был неожиданным. Затрагивались военные годы, забастовки.
Читать сложно в плане понимания. Вот вроде понимаешь, что читаешь про прошлый век, с их отношением к людям другим цветом коже. Но в тоже время сбивалась на молитвы, религиозные главы, которые мне не понятны, и неприятны в книгах.
Как автобиография книга читается с пониманием и ужасанием происходящих в ней событий. Но как литературное произведение, в котором должна быть развязка, вышел какой-то тупик. Книга оборвалась на непонятном для меня моменте и оставила в недоумении..
Это культовая книга в американской литературе и я совершенно счастлива, что она наконец-то заговорила на русском языке!
Советую прочитать всем людям всех возрастов. Книга- история потрясающей женщины, которая смело рассказывает о своей жизни, не замалчивая даже самые неудобные моменты.
Я обязательно перечитаю ее снова и постараюсь заиметь в свою библиотеку.
Почему поет птица в клетке? Да потому, что если не петь, то проще пойти и сразу повеситься.
Поначалу было четкое дежавю. 30-е годы, американский Юг, маленькая девочка по имени Маргарита (а можно просто Майя) рассказывает свою историю. У нее даже есть старший брат, которого она обожает. Вот только родители Майи и Бейли слишком заняты своей личной жизнью (не вместе), поэтому детишек они сплавили одной из бабушек, строгой и религиозной, но любящей Ма Джонсон. Ну а так обычная девчачья жизнь: уроки, конфеты, истории о привидениях, выпускной платье и томик "Джен Эйр" под подушкой. И мечты, мечты о будущем, в котором она достигнет всего, чего можно достичь, если будет хорошо учиться, молиться на ночь и слушаться бабушку. Вот только суждено этим мечтам разбиться о суровую реальность, потому что Майя - черная. И тут-то понимаешь, что никакой это не "Пересмешник", потому что быть белой девочкой на американском Юге в 30-е и быть там же черной девочкой - это две большие разницы.
Я уверена, что Майя Энжелоу читала знаменитый роман Харпер Ли, в конце концов, он вышел на 9 лет раньше ее собственного. Я уверена, что она испытала смешанные чувства. С одной стороны, ее не могло не порадовать, что белая писательница открыто говорит о расизме. С другой, кому как не Майе было знать, как оно все было на самом деле. Представьте, что есть два мира, которые существуют параллельно, но иногда пересекаются - мир белых и мир черных. И те и другие стараются не думать о параллельном мире, так не испытывают друг к другу ничего, кроме страха и ненависти. Но миры пересекаются, и люди вынуждены взаимодействовать. Результатом такого взаимодействия становится лишь еще больший страх, еще большая ненависть, еще большие унижения. Для маленькой Майи белые даже не были людьми, как ее родственники и соседи, они были далекими и страшными существами с другой планеты, понадобятся долгие годы и неожиданные повороты судьбы, чтобы она сама осознала, что нет разницы между людьми с белой кожей и черной кожей.
Роман Энжелоу подкупает своей искренностью и очень живым языком, к героине мгновенно привязываешься, начинаешь переживать за нее, воспринимаешь ее страдания (а их было немало) и маленькие радости, как свои собственные. И временами напоминаешь себе, что это не вымысел, не художественная литература, а беллетризированная автобиография, что все это было на самом деле, а от этого становится грустно и страшно. Потому что очень грустно, когда образованная белая женщина говорит, что Маргарита - это слишком длинное имя для горничной, Мэри короче и удобнее. Потому что очень страшно, когда белый дантист отказывается лечить зубы маленькой девочке, потому что "лучше он сунет руку в пасть бешеному псу, чем в рот негру". Потому что это какой-то заколдованный круг боли и ненависти, у которых нет никаких причин.
"Я знаю, почему поет птица в клетке" - первый из семи автобиографических романов Майи Энжелоу, а еще она написала несколько поэтических сборников, пять книг очерков, сценарии и пьесы. Она получила более тридцати почетных докторских степеней, множество различных наград. Она читала свое стихотворение на инаугурации Билла Клинтона. Она добилась всего, чего хотела, и исполнила свою мечту. Хочется верить, что у нее все получилось, потому что мир стал немного добрее и лучше.
There is no greater agony than bearing an untold story inside you.
Человек, плохо представляющий себе, из каких факторов состоит угнетение, предположил бы, что новоприбывшие чернокожие отнесутся с сочувствием к согнанным с мест японцам и даже окажут им помощь. Особенно в силу того, что они (чернокожие) на собственном опыте знали, что такое концлагерь, поскольку много веков жили в рабстве на плантациях, а потом — в хижинах для батраков. Однако ощущение единства отсутствовало напрочь.
Новоприбывших негров зазвали сюда с захиревших сельскохозяйственных земель Джорджии и Миссисипи наёмщики с военных заводов. Возможность жить в двух- или трехэтажных многоквартирных домах (они мгновенно превратились в трущобы), получать в неделю двух-, а то и трехзначную сумму их полностью ослепила. Они впервые в жизни смогли возомнить себя боссами, богатеями. Могли позволить себе платить другим, чтобы те их обслуживали: прачкам, таксистам, официантам и пр. Кораблестроительные верфи и заводы по производству боеприпасов, возникшие и расцветшие с началом войны, говорили этим людям о том, что они нужны и даже востребованы. Для них это было совершенно неведомое, но очень приятное состояние. С какой же радости они стали бы делить свою новообретенную, кружащую головы значимость с представителями расы, о существовании которой они раньше и не подозревали?
Еще одна причина равнодушия к выселению японцев была менее очевидной, но ощущалась на более глубоком уровне. Японцы не были белыми. Глаза, язык и традиции противоречили белому цвету их кожи и доказывали их темнокожим преемникам, что поскольку их можно не бояться, то и считаться с ними не стоит. Все эти представления рождались подсознательно.
Никто из членов моей семьи и друзей ни разу не упомянул про исчезнувших японцев. Как будто они никогда не жили в нашем доме и ничем тут не владели.
Понятное дело, я верила в призраков, оборотней и «нечисть». Меня воспитывала ультрарелигиозная бабушка, негритянка с Юга; не вырасти я суеверной, это было бы ненормально.
Они перекидывались фразами, точно мячиками для пинг-понга — те всякий раз пролетали над сеткой и оказывались на стороне соперника. Смысл их разговора утратился окончательно, осталась одна лишь пикировка. Обмен репликами принял упорядоченность группового танца, приобрел отрывистость, с каким хлопает по ветру выстиранное в понедельник белье: сперва к востоку, потом к западу, с одной целью — выбить из ткани всю сырость.
Оуэнс и Коричневый Бомбардировщик в нашем мире считались великими героями, но с какой стати школьный чиновник из этой дыры для белых — Литтл-Рок — вздумал нам навязывать, что эти двое — наши единственные герои? С какой стати он заявляет, что Генри Риду, чтобы стать ученым, нужно трудиться, как Джорджу Вашингтону Карверу: чистить обувь, зарабатывая на плохонький микроскоп? Бейли, понятное дело, всегда был слишком мал ростом, чтобы стать спортсменом, — так какому же конкретному ангелу, приклеенному к какой должности в округе, теперь решать, что, если брат мой надумает стать юристом, ему придется сперва оплатить пошлину за цвет своей кожи: пособирать хлопок, помотыжить кукурузу, поучиться на заочном отделении лет этак двадцать?