В 2007 году журналист Саша Ба́ттьяни (р. 1973), потомок знатной венгерской семьи, узнает, что его двоюродная бабушка, графиня Маргит Тиссен-Баттьяни, причастна к резне в Рехнице, где в марте 1945 года были убиты 180 венгерских евреев. Распутывая клубок семейной истории, он сталкивается с еще одной тайной и ищет ее разгадку. За поисками истины и историей семьи встают вопросы, актуальные для каждого: какое влияние оказывают на нас события, произошедшие семьдесят лет назад? Накладывает ли отпечаток на нашу жизнь то, что сделали – или чего не сделали – наши родители, бабушки и дедушки? Как в подобных обстоятельствах поступили бы мы?
В 2016 году книга была номинирована на Швейцарскую книжную премию, в 2018 году вышла в финал Премии Рышарда Капущинского, которая присуждается в Варшаве за лучшую книгу в жанре литературного репортажа.
Живёшь-живёшь обычной жизнью, работа-дом, и вдруг узнаёшь, что кто-то из твоей семьи, скажем, жена дяди отца, участвовала в массовых казнях во время Холокоста. Ну как участвовала, была рядом, буквально на соседней улице, устраивала вечеринку для нацистов, во время которой часть гостей ушла на пару часов, чтобы убить 180 евреев, а затем вернуться к танцам, шампанскому и закускам. И при чём здесь ты?
Саша Баттьяни, потомок известной семьи венгерских аристократов, с детства живёт в Швейцарии, при этом ни венгром, ни швейцарцем он не ощущает себя в полной мере. Прошлое вторгается в его жизнь внезапно, посреди рабочего дня, и этот агрессивный напор требует ответа. А ты точно уверен, что это тебя не касается? А если поискать?
Да, перед нами очередная книжка про постпамять и поиск себя через травматическое прошлое своих предков. Всё тот же нарратив со знакомыми болевыми точками: где чья вина и где чья ответственность? Как принять то, что натворили твои предки, особенно если их нельзя назвать однозначно ни жертвами, ни преступниками? Как долго нужно тащить за собой чемодан с прошлым прежде чем, наконец, будет этично его выбросить? Как определить свою идентичность сейчас, если самое важное в твоей жизни случилось до твоего рождения? И как добиться внимания родителей, взгляд которых прикован к прошлому: «Если народное восстание 1956 года было важнейшим событием его жизни, то чем же был я?»
Наблюдать за поисками Саши любопытно ещё потому, что часть его изысканий неизбежно обращена в сторону России. Так, Саша вместе с отцом отправляется в Сибирь, чтобы съездить на место лагеря, в котором отец отца провёл десять лет, добывая асбест из вечной мерзлоты. Город Асбест Свердловской области, конечно, стоит далековато и от Сибири, и от вечной мерзлоты, что автор и редактор могли бы проверить за пару минут в гугле, но интересно не это, а то, что пространство и время в путешествиях Саши вообще довольно сильно искажаются.
Вот они с отцом хотят пойти на Красную площадь, куда-то идут и оказываются в японском ресторане, больше о своих планах они не вспоминают: дошли они до площади или нет, в какой момент передумали — всё это остаётся за пределами повествования. В ресторане они засиживаются допоздна, но на обратном пути у метро встречают уличных торговцев, что вряд ли возможно поздним вечером, ну и так далее. Что это? Фактические ошибки или намеренное искривление хронотопа? И как бы вы отнеслись к таким нестыковкам?
Живёшь-живёшь обычной жизнью, работа-дом, и вдруг узнаёшь, что кто-то из твоей семьи, скажем, жена дяди отца, участвовала в массовых казнях во время Холокоста. Ну как участвовала, была рядом, буквально на соседней улице, устраивала вечеринку для нацистов, во время которой часть гостей ушла на пару часов, чтобы убить 180 евреев, а затем вернуться к танцам, шампанскому и закускам. И при чём здесь ты?
Саша Баттьяни, потомок известной семьи венгерских аристократов, с детства живёт в Швейцарии, при этом ни венгром, ни швейцарцем он не ощущает себя в полной мере. Прошлое вторгается в его жизнь внезапно, посреди рабочего дня, и этот агрессивный напор требует ответа. А ты точно уверен, что это тебя не касается? А если поискать?
Да, перед нами очередная книжка про постпамять и поиск себя через травматическое прошлое своих предков. Всё тот же нарратив со знакомыми болевыми точками: где чья вина и где чья ответственность? Как принять то, что натворили твои предки, особенно если их нельзя назвать однозначно ни жертвами, ни преступниками? Как долго нужно тащить за собой чемодан с прошлым прежде чем, наконец, будет этично его выбросить? Как определить свою идентичность сейчас, если самое важное в твоей жизни случилось до твоего рождения? И как добиться внимания родителей, взгляд которых прикован к прошлому: «Если народное восстание 1956 года было важнейшим событием его жизни, то чем же был я?»
Наблюдать за поисками Саши любопытно ещё потому, что часть его изысканий неизбежно обращена в сторону России. Так, Саша вместе с отцом отправляется в Сибирь, чтобы съездить на место лагеря, в котором отец отца провёл десять лет, добывая асбест из вечной мерзлоты. Город Асбест Свердловской области, конечно, стоит далековато и от Сибири, и от вечной мерзлоты, что автор и редактор могли бы проверить за пару минут в гугле, но интересно не это, а то, что пространство и время в путешествиях Саши вообще довольно сильно искажаются.
Вот они с отцом хотят пойти на Красную площадь, куда-то идут и оказываются в японском ресторане, больше о своих планах они не вспоминают: дошли они до площади или нет, в какой момент передумали — всё это остаётся за пределами повествования. В ресторане они засиживаются допоздна, но на обратном пути у метро встречают уличных торговцев, что вряд ли возможно поздним вечером, ну и так далее. Что это? Фактические ошибки или намеренное искривление хронотопа? И как бы вы отнеслись к таким нестыковкам?
Так кто же решает, что правда, а что ложь? Кто может превратить убийство в самоубийство? Моя бабушка написала: Тот, в чьих руках власть
Случайно узнав, что его тётя была причастна к одному из нацистских преступлений, журналист Саша Баттьяни начинает распутывать клубок семейной истории. Он проделал грандиозную работу, по крупицам собирая материалы, прямо или косвенно связанные с событиями середины ХХ века, коснувшимися его семьи.
Автор размышляет о семейной вине в связи с преступлением двоюродной тёти - графини Маргит Тиссен-Баттьяни, которая якобы в марте 1945 года участвовала в расстреле 180 евреев.
Стоит заметить, что данная книга не несёт в себе какой-то исследовательской ценности истории Холокоста, что, честно говоря, немного меня огорчило. Расследование Баттьяни уходит в сторону его родной бабушки Маритт Баттьяни и основывается на её дневниковых записях. В них Саша находит упоминание о еврейской чете Мандл и о вине бабушки перед подругой детства. Отсюда и начнётся путешествие автора и в прошлое, и даже в разные страны в поисках ответов на вопросы.
Саморефлексия - штука довольно личная, и от этого подобные работы сложно анализировать отстранённо. Особенно, если это касается постпамяти, а в данном случае принятие или не принятие памяти через призму событий прошлых поколений.
Не берусь оценивать разбирательство Баттьяни в данном вопросе, лично мне отозвалась здесь другое. А именно некая "тоска по прошлому, необъяснимое тяготение к эстетике распада", что было не чуждо и автору. Думаю, поэтому меня так тянет на прочтение подобных книг и узнавание через мемуары отдельных личностей трагизма целого поколения или народа. Но самый главный вопрос: "Смогла бы я прятать евреев?!" пока что остаётся без ответа...
Сложное впечатление оставила книга. Многовато рефлексии и вопросов кто я, почему я, кто виноват и что делать.
Зацепил автор и СССР, и ГУЛАГ, и изнасилования советскими солдатами венгерок не обошли стороной. С пребыванием в лагере есть у меня вообще большой вопрос. Его дед воровал кобасу, в ГУЛАГЕ? Правда? В послевоенные годы?
Но в целом, отвечает ли сын за отца, ложится ли на потомков вина за действия их предков, особенно если преступления страшные? Их можно задать себе и почитать как ответил на них автор. И, как я, ознакомиться с неизвестными страничками истории, связанными со 2й мировой войной.
Автор швейцарский журналист и одновременно потомок двух австро-венгерских аристократических родов Эстерхази и Баттьяни читает в газете статью о том что в марте 1945 натворила тётушка его отца, Маргит Тиссен. Вся книга это попытка Саши Баттьяни разобраться в поступках своих родственников, многослойное путешествие в прошлое, в разные страны и даже в свою душу. Попытка кого то понять, кого то простить и что то принять как должное. Вечный немецкий вопрос, должно ли быть стыдно за то в чём ты собственно говоря сам и не учавствовал..... Несмотря на рефлексию автора читать было интересно.
Кто решает, что правда и что ложь? Кто решает, какой была подлинная история?
Но как бы мы повели себя, если бы все это из наших компьютеров переместилось на улицы? Если бы потребовало от нас быть людьми, а не юзерами, если бы происходило физически, а не виртуально?
Нас повели в душевую. Душевая — это иногда вода, иногда газ. На сей раз была вода (94)
"Мы выросли с чувством, — сказала Мирта, — что сегодняшняя жизнь определяется нашим болезненным прошлым. Мы получили его по наследству. Оно всегда было с нами, каждую минуту нашего детства, каждый час нашей юности, каждый день нашей жизни"
— Мы выросли с чувством, — сказала Мирта, — что сегодняшняя жизнь определяется нашим болезненным прошлым. Мы получили его по наследству. Оно всегда было с нами, каждую минуту нашего детства, каждый вас нашей юности, каждый нашей жизни.