Книга 1 Мудростью своей Император разом избавился от двух проблем: излишка молодых магов, нарушающих тишину столичной жизни, и недостатка магов в провинции. И высочайшим указом повелел оным магам служением доказать свою полезность. Вот и выпало кому-то пожары торфяные гасить, кому-то - яблоневую плодожорку бороть, а кому-то повышать поголовье пингвинов на земле Франца-Иосифа. Ивану Кошкину и его верному товарищу Береславу Волотову выпала дорога в славный городок Подкозельск, некогда известный...
«- Два полудурка, если вместе сложить по законам математики,- это уже целый дурак получается.
- А я вам как культуролог скажу, - поддержал Бер...- Что против полновесного русского дурака защиты нет..»
— Я сама с ними поговорю, — Аленка поднялась. — У меня и коромысло есть. Для серьезных разговоров, ну и чтобы неодобрение выразить максимально доходчивым образом.
— А я думал, что для этого скалку используют…
— Нет, ты ж их видел. Скалка у нас — это так, для тонких намеков. А вот сейчас — только коромысло.
Но руку пожал. Даже аккуратно, потому как желание дать в морду — одно, а калечить человека малознакомого без веской на то причины — совсем другое.
Опыт подсказывал, что стоит погодить и причина всенепременно найдется.
«Истинная леди никогда не признает, что совершила ошибку. Отнюдь. Изобразив некоторое удивление и даже легкий восторг, она воскликнет: „Надо же, до чего интересно получилось...“»
"Иногда кажется, какая же дурь несусветная! Ан нет, не дурь. Альтернативная точка зрения!"
И следовало сказать, что общение с розгами, пусть и нечастое, весьма способствовало прояснению сознания. Хотя, наверное, расходилась с принципами гуманности и педагогики в принципе.
— Княгиня, сколь мне известно, — Император снизошел до ответа. — Сказала, что в этом возрасте пора удивлять дам интеллектом и широтой кругозора, на худой конец чувством юмора, а не одним лишь голым естеством...
— Вы уж намекните, — сказал министр внутренних дел предоверительным тоном, от которого и язва примолкла, и в душе появились нехорошие предчувствия. — Что, времена, может, ныне и новые, да только каторга у нас старая. Уж больно далека от столицы-с, вот реформы и не дошли. Там не то, что о доступности с гласностью, там в принципе о правах человека ведают мало и плохо… про открытость и вовсе молчу.
Пусть заодно и повод придумают подходящий, а то как-то на пустом месте и фестиваль…
— Может, без повода? Вот просто… скажем, власть сделала народу приятный сюрприз.
— Не стоит, — Пешковский даже за сердце схватился. — Как показывает практика, приятные сюрпризы от власти сильно нервируют народ.
— Закон един для всех!
— Ага… в Конституции.
А впереди показалась лужа. Такая...обширная, явно претендующая на нечто большее, чем краткое существование меж двумя ливнями.
— А это, значит, уже не читерство?
— Это, — произнес Император. — Использование административного ресурса в целях оптимизации работы подотчетного объекта… ну или как-то так.
«Как я решил стать добрее? Да просто понял, что патронов на всех не хватит!»
Из одного интервью
... общение с розгами... весьма способствовало прояснению сознания. Хотя расходилось с принципами гуманности и педагогики в принципе
Но какая педагогика, когда традиции есть?
— Идти-то куда?
— А от туда, — Станислав указал в противоположном направлении. — Ежели тяжко станет, говори… она у нас… поесть любит.
— Я⁈ — возмутилась Аленка. — Дай только выбраться, я тебе… я вам…
— С другой стороны, а что делать? Бабу кормить надо. Некормленная баба, она злою становится, куда там медведю…
— Аккуратней, мальчик, — Петрович ответил кривою улыбкой. — Севрюгин — та еще скотина… даром, что о двух ногах. Мстительный он. И пакостливый.
— Справимся как-нибудь, — Иван понял, что желание дать в морду никуда не исчезло, скорее чуть притихло в ожидании гениальных идей. — Два полудурка, если вместе сложить по законам математики, — это уже целый дурак получается.
— А я вам как культуролог скажу, — поддержал Бер, стряхивая с ладоней пыль и остатки энергетических контуров. — Что против полновесного русского дурака защиты нет…
— А я теперь вот стою и думаю над проблемой то ли бычьей потенции, то ли депрессии… и спрашивается, какого хрена?
— Какого хрена, Вань, это вообще вопрос жизненно-философский, — произнес Бер сочувственно. — Если матушке верить. Так что, не переживай.
— И главное, смерть-то преглупейшая… — продолжил Яков Павлович. — Кудьяшев кутил с дружками, поспорил, что рыбку золотую из аквариума ртом поймает. Поймал. И подавился. Они решили помочь спьяну, вытолкнуть из горла. Не получилось… ну и все
— Дальше надо, — сказал Мазин, щурясь на солнышко. — Тут мы, что прыщ на жопе…
— В смысле?
— Заметные
Жизнь частенько вышибала из меня всю дурь, но я точно знал, где взять ещё.
«Уважаемая редакция, в вашей колонке психологической помощи, я прочел совет, что для восстановления душевного равновесия нужно написать письмо человеку, который меня бесит, и сжечь его. С тех пор не отпускает мысль, а что потом с письмом делать?»
Из писем читателей
Власть, она такова, что пока ты сам её не возьмешь, то и не дастся…
- Ни одна не понравилась?
- Да как сказать... в общем, все они одинаковые!
- Кто?
- Девицы эти... и фотки их! Вот, честное слово, на одно лицо! Губки - во, - Император выпятил губы. - Бровки - во! Скулы.
Растянул кожу у глаз.
- Глазищи... ощущение, что их на одном заводе выпустили!
— … а я глянул этот её… грамм… там одна… прости Господи, жопа… в прямом, господа, смысле слова. И разных ракурсах. Я к ней, а она мне, мол, ничего-то вы, дядюшка, в трендах не понимаете…
В голосе звучала искренняя обида.
— А какой это тренд, если это жопа?
— Не скажите, — возразил Василевский, чувствуя, как притихает язва. — Жопа, она всегда в тренде…
— У меня и коромысло есть. Для серьезных разговоров, ну и чтобы неодобрение выразить максимально доходчивым образом.
— А я думал, что для этого скалку используют…
— Нет, ты ж их видел. Скалка у нас — это так, для тонких намеков. А вот сейчас — только коромысло.