Если бы меня однажды спросили, хочу ли я сочинять книги? Я бы непременно пожелала писать как Н.В. Гоголь или... как Г.Г. Маркес, потому что во время чтения его книг (и неважно о чем он пишет) моментально подпадаешь под магию его слова. А слово его глубоко и ярко как вечнозеленая природа Южной Америки. Страница - и у твоих ног ковер из сочных трав американских прерий, вторая - и ты оплетен вечнозелеными лианами бесконечно влажных джунглей, пятая - и настоящее неважно, ибо ты погружаешься в сюжет - красивый, смешливый и щемяще-трагичный. Маркес как истинный художник, дарит фотографически четкое изображение своего мира, в котором поначалу ты не замечаешь мелких кислотно-разъедающих пятнышек из человеческих зла и ненависти, но постепенно... под влиянием писательской мысли Маркеса ты начинаешь видеть и чувствовать тьму, растущую перед твоими глазами, разъедающую яркий мир растительной природы и раскрывающую уродливую природу человеческих злодеяний.
О чем бы ни писал Маркес, он пишет, в сущности, о любви. О любви — и «Сто лет одиночества», и «Вспоминая моих несчастных шлюшек», и, разумеется, «О любви и прочих бесах»… Юную маркизу Марию сочли одержимой бесами и заточили в монастырь. Спасать ее душу взялся молодой священник Каэтано. Родные девушки и благочестивые монахини забыли старинную испанскую пословицу: «Коли огонь к пороху подносят, добра не жди». И что дальше? Любовь! Страсть! А бесов любви и страсти, как известно, не изгнать ни...