Книги FieryQueen
— Что вы рисуете? — вместо ответа спросила Джинни, пытаясь рассмотреть замысловатый контур.
— Это Лабиринт. «Ариадна, — сказал Дионис, — ты лабиринт. Тесей заблудился в тебе, у него уже нет никакой нити; какой ему нынче прок в том,чтобы не быть пожранным Минотавром?»
— То, что пожирает его, сильнее Минотавра.
Остается ли что-то между двумя людьми, привыкшими быть безоговорочно правыми во всем, когда уходит ощущение первого восторга? И так ли важно интеллектуальное единение, когда на самом деле ищешь тепла и сердечности?
Комната все еще ходит ходуном, а девушка просыпается от пристального взгляда красных глаз, тронутых по краям синевой. Чувство дежавю дублирует само себя: Темный Лорд, в котором Том Реддл, в котором Темный Лорд, словно в зеркальной галерее. Джинни мгновенно группируется, намереваясь скатиться с кровати, словно лань, которую вспугнул шорох веток. Но мужчина ловит ее за тонкое запястье, с выступающей под белой кожей косточкой.
Гермиона в свои неполные девятнадцать до сих пор не знает разницы между упрямством и упорством, настойчивостью и наглостью, любовью и манией, заботой и назойливостью. И Ремусу Люпину и жизни не хватит, чтоб ей это втолковать. Но он всё же попытается.
Они говорят, что мы не способны на искренние чувства и, тем более, на любовь. Так что ж, нам ли пытаться разубедить их? Конечно, не было никакой любви.
Какие могут быть логические аргументы и доводы, когда всё внутри кипит и вопит: «Беги. Беги, пока не стало слишком поздно».
История про Пэнси Паркинсон, плетущую интриги с целью поправить состояние своих дел, про Минерву Макгонагалл, не дающую разбежаться педагогическому коллективу, про Джинни Уизли и Северуса Снейпа, ставших сопутствующими жертвами на пути амбициозных женщин, и про Гарри Поттера, который, как обычно, и половины происходящего не понял.
История, где каждый занимается тем, чем и должен был на своем месте. Школяры провоцируют, капитаны королевской стражи безбожно пьют, священники проповедуют, а цыганки… Впрочем, цыганки, в конечном счете, тоже себе не изменяют.
Она искала свободу, а нашла только шаткие стены его старого дома.
Он же надеялся обрести лишь смерть, но получил второй шанс на жизнь.