— Что вы рисуете? — вместо ответа спросила Джинни, пытаясь рассмотреть замысловатый контур.
— Это Лабиринт. «Ариадна, — сказал Дионис, — ты лабиринт. Тесей заблудился в тебе, у него уже нет никакой нити; какой ему нынче прок в том,чтобы не быть пожранным Минотавром?»
— То, что пожирает его, сильнее Минотавра.
У Гарри появился новый приятель. У него голубые глаза, светлые волосы, расчёсанные на пробор, и обаятельная улыбка. И Джинни не поймёт, как к нему относиться.
Сюзанну называли Чёрной вдовой. Говорили, что она приносит мужчинам несчастья. Но на самом деле всё было ровно наоборот. Это мужчины всю жизнь приносили Сюзанне Забини беды.
У Джинни есть всё, о чём она когда-либо мечтала: уютный дом, желанный ребёнок и любимый мужчина, который зовёт её «мой ангел». И это делало бы её совсем счастливой, если бы не ряд досадных мелочей...
Комната все еще ходит ходуном, а девушка просыпается от пристального взгляда красных глаз, тронутых по краям синевой. Чувство дежавю дублирует само себя: Темный Лорд, в котором Том Реддл, в котором Темный Лорд, словно в зеркальной галерее. Джинни мгновенно группируется, намереваясь скатиться с кровати, словно лань, которую вспугнул шорох веток. Но мужчина ловит ее за тонкое запястье, с выступающей под белой кожей косточкой.
В ходе мало зависящих от нее обстоятельств, Луна Лавгуд оказывается в ряду сторонников Лорда Волдеморта, победившего во Второй магической войне. Рабастан Лестрейндж, проведший почти пятнадцать лет в тюрьме, решительно берет шефство над потерянной девушкой.
Жила-была крошка Ди. Мир вокруг неё был словно затейливая красочная история, населённая фантастическими существами. И Ди всё ещё хорошо помнила, как однажды из душной живой темноты сказочных джунглей в её жизнь шагнул Заклинатель Змей.
Лиса нажимает на рычаг, и с золотым звоном «Поля Чудес» ссыпается «выигрыш». Надувается огромный малиновый пузырь жвачки, и триумфальный смех отдаётся в ушах. Всё это кажется Лисе волшебной сказкой. Словно она самолично раздобыла Золотой ключик. А потом розовый глянцевый пузырь жвачки с оглушительным треском лопается, и ошмётки его оседают на блестящей губной помаде.
Остается ли что-то между двумя людьми, привыкшими быть безоговорочно правыми во всем, когда уходит ощущение первого восторга? И так ли важно интеллектуальное единение, когда на самом деле ищешь тепла и сердечности?
Они говорят, что мы не способны на искренние чувства и, тем более, на любовь. Так что ж, нам ли пытаться разубедить их? Конечно, не было никакой любви.
Она без страха смотрит вперёд. Она так любит жизнь, а он - всего лишь экзистенциальный отступник. Чтобы он ни делал, ему не победить. Даже могильный камень со временем уступает место молодой поросли.