люди не рождаются мудрыми и все знающими и все понимающими. Главное, вовремя делать заданные тебе жизнью уроки.
- Ты вот одно мне скажи, Степан, - Василиса Карповна перехватила старшего внука на выходе из туалета. – Звать-то ее как?
- Никак.
- Ишь, какие имена нынче девкам дают заковыристые. Никак. Ну ничего, Нинкой буду звать.
Иван давно привык к тому, что его дражайшая матушка производит на окружающих зачастую даже навороченным утюгом с функцией вертикального отпаривания неизгладимое впечатление.
Ведь информация-она как кабачок. Вкуса не имеет. Только факты. А вот соус, под которым она подана... Соус зачастую решает всё.
Всё болезни от нервов и только венерические от любви.
У Вари теперь на память о нем — шрам. У Тина на память о прошлом шрам на плече. У нее — на душе. Но шрам — лишь напоминание. Жить и быть счастливой он ей не помешает
В общем, верно говорят: феминизм - до первого достойного мужчины, коммунизм - до первого личного капитала, атеизм - до первой тряски в полете,.
На плечо Георгия легла рука жены. Рядом его дочь держала на руках его сына. И хрен с ним, что Олаф. Главное, паззл сложился.
Есть такие люди — они могут быть высокие или низкие, худые или толстые, молодые или зрелые, но рядом с ними возникает ощущение, что этого человека — много. Не избыточно, не слишком. Много — в самый раз. Чтобы за этого человека можно в случае опасности спрятаться, чтобы этот человек первым что-то решил, когда начинает падать небо на землю. В таких людях чего-то много. Чего-то такого, необъяснимого, не формализуемого, неизвестного современной медицине. Но оно есть. И это было в Георгии. Такие мысли вдруг настигли Иру, когда она, незамеченная, смотрела на него. Он сидел, расставив ноги, наклонив голову и глядя в экран смартфона. Но при этом было ясно, что в любой момент он готов встать — и подхватить начавшее падать на землю небо.
Если вы не меняете ничего в своей жизни — перемены сами придут в вашу жизнь.
-Здравствуй, Июль. -Здравствуй, Май.
Самое красивое - когда у него улыбаются глаза
... это была какая-то… какая-то другая любовь. В которой огромную дымовую завесу создают мечты и фантазии, свойственные юности. И за этой дымовой завесой ты не видишь человека.
Я одну важную вещь понял, Свет. Нельзя ничего откладывать на завтра. Жизнь — штука непредсказуемая. Жить надо здесь и сейчас. И если уверен в чем-то — делай.
У Светы худо-бедно получилось запретить себе думать о том, что будет. Толку думать о том, что нельзя изменить?
Интуиция — священный дар, а разум — покорный слуга.
Авария и последовавшая слепота раскрыла ему глаза. Вывод нелепый по форме, но верный по сути.
Самые дорогие вещи не имеют материального воплощения...
— Светлана Свет Анатольевна, дракон в логове?
Света не удержалась — хихикнула.
— Подлетает, Юрий Валентинович.
— У тебя ужасный характер, Милана Антоновна.
— Спасибо, это у меня от отца.
Они так и сидели — Света тихонько плакала, Милана молчала. Первой надоело Светлане, она оторвала от рулона бумажных полотенец кусок и шумно высморкалась.
— А теперь то же самое — но словами, — неумолимо прокомментировала это действие Милана.
Надежда — это очень жестокое слово. Потому что одной рукой она дает, другой — отбирает. И какая рука будет протянута тебе — та, что подарит, или та, что перечеркнет все совсем, окончательно? Ты не знаешь? Никто не знает. Но от этой неизвестности можно сойти с ума.
— Свет, а что у тебя сейчас с деньгами?
Светлана замерла у холодильника, спиной к Валере. Она не ослышалась, нет?
— С деньгами у меня так: я любила и страдала. Любила деньги и страдала от их отсутствия.
У Арчи башка светлая — особенно когда он вспомнил, для чего ее надо использовать. Но в двадцать лет он состоял из неугомонного члена, смазливой морды и паскудного характера.
— У нас сегодня в меню блюдо грузинской кухни. «Жричодали» называется!