- Копаться в чужих вещах неэтично.
- Зато полезно.
– Зима… она надежная. Своя. Но нет в ней гибкости…
- В морду даст, - перевел Тихоня.
Личные отношения способны любое хорошее дело испоганить.
Городишко у нас с одной стороны махонький, а с другой… леса тут хорошие, густые. Дичины много. И крупной, и пушного зверя. Рыба опять же. Вроде как одно время говорили, что нашли то ли золото, то ли еще какую дрянь…
- Почему дрянь?
- Потому как простому человеку с такой находки кровь да беда прибудет.
«-Людям свойственно бояться себя. И перекладывать вину на других. Это избавляет их от страха..»
— У тебя паранойя, — Дикарь вышел в коридор. — Извините, вы говорите довольно громко.
— Что такое паранойя?
— Убежденность, что за тобой следят, чтобы убить. Болезнь такая.
— Это не болезнь. Это жизнь
— Женщины… — Карраго закатил глаза. — Пред вами вот-вот откроются тайны мироздания, а вам вода…
— Да что бы ты понимал! Тайны мироздания никуда не денутся, а у меня такое чувство, что волосы того и гляди вместе с головой отвалятся. Под весом грязи!
— Дорогая, с каких это пор ты стала столь ленива и нелюбопытна?
— С тех пор, как осознала, что, куда бы я ни пошла, меня везде пытаются сожрать. А значит, смысла ходить особо нет. Только умру уставшей…
— А ты будь воспитанной девочкой и не перебивай брата, — наставительно произнес Карраго. — Я очень люблю сказки…
— Вот выйду за тебя замуж и начну рассказывать. Каждый вечер… о том, что голова болит…
— Я целитель, дорогая. У моей жены голова болеть не будет.
— В бессмертии есть свой подвох, — отозвалась Маска и в словах её почувствовалась печаль. — Поверь.
Верховный поверил.
Почему бы и нет?
И обычная жизнь сложная штука. Что уж говорить о вечной жизни?
— Насчет постоянства я поспешил. Хотя есть что-то донельзя постоянное в женском непостоянстве.
— Может, и не стоит спасать этот мир?
— Но ты ведь будешь?
— Не мир. Себя и сына.
— Думаешь, кто-то стремится к большему? — Ирграм поднялся, чувствуя желание что-то сделать. Может, даже что-то хорошее. — Все спасают себя. Сына. Дочь. Родителей. Возлюбленных… кого-то, кто нужен. А мир — это просто заодно уж.
Миха поглядел на выданного ему коня с сомнением. Конь поглядел на Миху, что характерно, тоже с сомнением.
Надо будет изобрести автомобиль.
Потом.
Сразу после рюкзака и спасения мира.
— Одноглазый король среди слепых. А среди зрячих — жалкий калека. Так что все относительно.
— Дары богов не всегда приносят радость, — Верховный подал руку. — Порой они мало отличимы от проклятий.
— Людям свойственно бояться себя. И перекладывать вину на других. Это избавляет от страха.
— Я, — выдавил он. — Тоже не слишком хороший человек.
— Случается, — Императрица потянула его за руку. — Ксо говорит, что слишком хороших не бывает. Что если ты слишком хороший, то тебя убьют.
Не стоит вставать между женщиной и человеком, которого она хочет убить.
Биологи, конечно, люди небрезгливые, но, похоже, до медиков им далеко.
— Новая война, — произнес Верховный, поморщившись. До чего же не вовремя. Впрочем, войн, которые бы случались вовремя, он не знал.
— Что за предсказание? — уточнил Миха.
Вдруг да там что-то полезное предсказали?
— О конце света, — Джер тотчас развеял надежды. — О том, что однажды грехи людские отвратят богов от них. И те, в гневе своем, обрушатся на мир. Небеса загорятся. Огненный дождь пройдет по земле, и не останется никого живого.
Да, за оптимизмом и надеждой — это не к предсказателям. Определенно.
– Представляешь… императора не убоялся. Так и сказал, мол, простите Ваше императорское Всемогущество, но верноподданические чувства верноподданическими, а жена, хоть и бывшая, но все родная…
Воображение толпы с легкостью создает чудовищ.
Нет ничего более великого и судьбоносного, нежели правильный завтрак.
– Планирование собственной смерти не представляется целесообразным ввиду большого числа внешних факторов, игнорирование которых не приведет к значительному ослаблению их воздействия на существование субъекта. В то же время появление зависимых от данного субъекта элементов дестабилизирует систему в целом и может привести ее к коллапсу вследствие физической гибели упомянутого субъекта.