Нежные щечки

ВОСТОК-ЗАПАД

Так получилось, что друг за другом мне попались два романа об исчезновении детей. Один, «В память о Саре», написан мужчиной-американцем Крисом Муни, второй, «Нежные щечки», женщиной-японкой Нацуо Кирино. И мои читательские симпатии определенно на стороне второго. Почему?

Если отвлечься от деталей и говорить о сути, то произведения и переживания главных героев очень схожи.

У Муни отец, пренебрегая запретом жены, ведет шестилетнюю дочку кататься на ледяную горку, и девочка исчезает. Придавленный, почти разрушенный осознанием собственной вины папочка на протяжении нескольких лет ищет девочку, по пути круша свою и чужую жизни, огребая срок, ненавидя судебного исполнителя и всячески пытаясь отомстить предполагаемому похитителю. В результате –традиционный американский хэппи енд с моралью, утверждающей семейные ценности и значимость детских травм и обид.

У Кирино главной героиней является мать пропавшей в безлюдном дачном поселке девочки Юки, Касуми. Как и герой Муни, она мучима чувством вины, ведь дочка пропала в то время, когда сама Касуми была настолько поглощена романом с хозяином дачи, что мысленно отказывалась от жизни в семье, от детей. Как и ее американский товарищ по несчастью, Касуми не может прекратить поиски девочки, даже когда ее муж отказался от них и решил начать новую жизнь ради оставшейся второй дочери. Казалось бы, ситуации очень схожи, однако, в противоположность топорным штампам Муни, роман Кирино очень по-японски психологически тонок, в нем несколько меньше действия, все внимание перенесено на процесс осознания потери, принятие чувства вины, как единственной связи с пропавшей и возникновения новой сущности героини, свободной от прошлой жизни.

Можно сказать, что если герой Муни преобразует окружающий мир, то героиня Кирино проделывает куда более сложную работу, она преобразует себя. Если в начале романа Касуми уверена, что ее неустанная деятельность по поиску дочери – залог их встречи, то постепенно она осознает, что цель ее поисков не столько Юка, сколько она сама, потерявшаяся когда-то в жизни, отказавшаяся от своих свободолюбивых устремлений ради привлекательной картины прочного семейного очага. Непростые пути, на которых она ищет дочь, проводят ее по собственной жизни от нелюбимого, но привычного мужа, по местам безумных увлечений в страну детства, когда-то ненавистную, но единственную, способную принять ее нынешнюю. В поисках дочери она находит людей с непростыми судьбами, которые помогают ей осознать ценность жизненных мелочей, важность своевременности поступков или бездеятельности. Проигрывая шаг за шагом возможные сценарии исчезновения Юки, Касуми находит в себе силы отказаться от чувства собственной вины, признать свою невсемогущесть, бессилие перед обстоятельствами, которые она не может изменить. Она соглашается не искать, а просто ждать, живя собственной жизнью. В этом, как мне кажется, истинная сила героини Кирино. И тогда финал романа можно лишь отчасти считать открытым, потому как здесь суть не в простом акте «нашлась-не нашлась», как у Муни, а в куда более сложном вопросе «что нашлось?» или, может быть «кто?».

Для меня это перебор. Книгу мне посоветовали в Новогоднем флешмобе для расширения горизонтов. Но пока до такой степени мой горизонт не растягивается.
Повествование тянется и тянется, тянется и тянется. Герои непонятны, совершают глупости и отталкивающие поступки. Нет ни одного персонажа к которому хотелось бы проникнуться. Ни мать, потерявшая ребенка, ни умирающий от рака бывший полицейский нисколько не вызывают сочувствия или понимания. Плюс бесконечная рефлексия, самокопание. Читала только в ожидании ответа на главный вопрос, и даже этого не получила.

Голубые глаза безысходности

Она не придет - её разорвали собаки
Арматурой забили скинхеды
Надломился предательский лёд

Пропала пятилетняя Юка. Куда пропала Юка?
Роман Нацуо Кирино начинается совсем как "Антихрист" Ларса фон Трийера. Совокупляющаяся пара не замечает того, как их сынишка выпадает из окна в тёмную ночь. Поправочка: из-за миссионерской позы отец не замечает надвигающейся беды, а вот мать замечает, однако выбирает между ребёнком и эсктазом последнее. Великие чревоугодники!
Мать Юки, Касуми, в порыве страсти мысленно отрекается от своих дочерей, за минуту до оргазма с любимым мужчиной (но не мужем) ей всё равно, где её дочери - перед раскрытым окошком или над пропастью во ржи. Так все мы отрекаемся в повседневной жизни от Бога, но в тот самый момент, когда попадаем в зону турбулентности, вдруг вспоминаем слова молитвы.
Поэтому на следующее утро, когда мысли магическим образом материализуются и пятилетняя дочь прелюбодейки пропадает - начинается новая жизнь, с отрицанием уже себя отрицающей.
"Нежные щёчки" - это роман-самокопание, роман-безысходность, роман-оскомина-набитая-клише-и-перевывертами.
Ага, Касуми, выкуси сполна, сама ведь убежала из дома, бросила родителей, почувствуй себя в их шкуре. Ага, Касуми, выкуси сполна, сама ведь изменяла мужу, было ли тебе сладко, теперь будет горько.
Конечно, если пойти по дорожке прямо, то можно и прийти к обозначенным выше тезисам. Однако если посмотреть в другую сторону, то можно увидеть тропу из хлебных крошек, которые мальчик-с-пальчик разбросал, и которые дано увидеть не каждому.
Голубой цвет. Небо, озеро, пальто однокурсницы, виниловый зонт, сумка, блузка, платье. Зачем Кирино раскрашивает свою серую детективную раскраску в голубой цвет? Зачем так много именно голубого?
Голубой цвет в Японии - цвет истины, той, до которую Касуми на протяжении всей книги пытается доплыть. А ещё голубой - это голубая мечта, зародившаяся у мелкой девчонки на лестнице в доме у родителей давным-давно. Мечта о том, что вырвавшись из тисков (сначала это родительский дом, потом нищета, потом брак, потом измена, потом поиски Юки), ты сможешь урвать кусочек этого счастья, понять, что же такого есть прекрасного в этой жизни. И всё, что когда-либо было - это нежные щёчки, напоминающие персики, которые давным-давно сгнили.

Кто это там лежит на крявати? А, это noctu , Cave и
Rootrude обожрались черешни и лежат пузом кверху.

Знаете, Нацуо Кирино помимо того, что просто потрясающий мастер психологической прозы, еще и изящный мучитель своего читателя. Никакие описания физиологии трупов или убийств из ее предыдущих книг, не сравнятся с тонким изматыванием, которое переживаешь следуя темными тропами сюжета, в поисках хоть какой-то зацепки, что хотя бы намекнет, что же произошло в то злополучное утро в горном дачном поселке, где бесследно пропала пятилетняя Юка Мориваки.

Касуми всегда убегала от прошлого. Легко убежать от проблем, но убежать от целой жизни, способен не каждый. Касуми же способна бросаться в омут с головой, не глядя, какие черти ее там могут ожидать. Ее всегда преследует мечта о ком-то, кто протянет ей руку помощи, чтобы осуществить ее мечту - побег. Побег от опостылевшей жизни, от будущего в глуши, от обязательств и от самой себя. Ее любовная связь с Исиямой, очередное выражение ее эгоизма, бунт против той ловушки, в которую она сама себя заключила неудачным браком. При всем сочувствии к ситуации, Касуми явно не задумывалась как положительный герой, и к ней сложно испытывать симпатию (хотя она явно и не требуется) - но она прекрасна в своей отвратительности, и здесь уместна аллегория со той змеей, которую переехала машина и та извивается в агонии, которую видел на дороге Уцуги. Касуми мучается случившимся, потому что чувствует вину за произошедшее - ее ужасные мысли материализовались, когда в порыве экстаза она признала, что пожертвовала бы своими детьми, ради связи с любимым человеком. Если бы исчезновение Юки имело хоть какие-то реалистические следы - следы, кровь, личный вещи похищенной или следы борьбы, это принесло бы в душу Касуми хоть какой-то покой, но не разъедающее неведение. Поиски Юки для Касуми - это поиски собственного оправдания, что Юка погибла от руки маньяка или из-за несчастного случая, который Касуми не могла предотвратить, и она, со своими отвратительными желаниями тут не при чем. Но таинственная пустота словно настойчиво утверждает вину Касуми... Мучайся, ищи, гори в этом аду!

Не только психологический портрет Касуми Мориваки раскрывается в этой книге, но и двух мужчин, которые сыграли большую роль в жизни Касуми, ставшими образами ее идеала - мужчины, способствующего ее побегу, где один лишь оказался иллюзией такого, другой, все-таки неумышленно, но воплотил ее мечту в жизнь.
Любовник Касуми, Исияма, как и Касуми, оказался беглецом от жизни, но понять друг друга они оказались не в состоянии. Его чувство вины происходит из того же источника, что и у Касуми, но он не зная этого, считает, что таинственное произошедшее случилось из-за его желания, созвучного Касуми. В случившемся, когда все потеряли пятилетнюю девочку, он потерял себя - страсть, которая, как думал Исияма настоящая, оказалась временной и потухла без следа. Исияма поздно осознает, что он - человек-пустышка, лишь декорация для своей пары и живет тем, что представляет смысл для его спутника. Он был прекрасным другом-студентом, эффектным мужем, героем-любовником, а теперь - "подсадная утка", лишенная индивидуальности.
С другой стороны, ему в противоположность, раскрывается второй главный герой романа - Уцуми, бывший полицейский следователь, доживающий свои последние дни и у которого совсем нет времени прожигать последние часы своей жизни, поэтому безвозмездно, берется за "глухое" дело Юки Мориваки. Расследование исчезновения четырехлетней давности - дело заведомо неперспективное, и Уцуги неоднократно старается убедить всех и самого себя, что просто так убивает время, которого ему осталось совсем чуть-чуть до смерти. Но каковы его мотивы на самом деле? Тщеславие полицейского, отстраненного от дел? Бескорыстное желание помочь, в последний раз использовав свой талант детектива? Отвратительное притяжение, излучаемое Касуми? Последний побег от собственной беспомощности?

Словно из ряда фантасмагории, привлекают внимание три версии случившегося с Юкой Мориваки. Изначально, присутствие "вещих" снов и подобных видений в суровом реализме сюжета кажется совершенно неуместным. Но если присмотреться внимательнее, можно обратить внимание на их назначение:
1. Убийство, совершенное стариком Идзуми - сон Уцуги. Первая версия и это мог быть знак Уцуги, как можно закончить это дело, чтобы наконец-то поставить точку в бесплодных поисках девочки. Убийцы уже нет, мотив живописно расписан и прочувствован Уцуги, как в чужой шкуре, следов и доказательств уже не найти, а от тела наверняка уже ничего не осталось.
2. Похищение родителями - сон Касуми. История жизни и чувства, пережитый Касуми во сне в теле ее матери. Первый звоночек совести Касуми, задумавшейся, что же чувствовала ее мать, попавшая в положение Касуми. Эта версия, последняя соломинка для отчаявшейся женщины - надежда, что дочь жива и здорова, что все произошедшее - лишь урок, преподанный ей мужем (в котором ей так хотелось бы ошибаться!) и родителями.
3. Дело участкового - коматозное видение Уцуги. Очевидно, Юку Мориваки погубила не случайность, а злой рок. Как прощальный подарок мироздания, перед Уцуги раскрывается вся картина настоящего преступления, ставшего идеальным. Эпилог, от лица Юки Мориваки в последние часы перед ее исчезновением - единственный лучик истины, о котором никто никогда не узнает. Все это можно отнести в разряд совпадения, большого фатального совпадения, но может быть, это и вправду "аукнулось" и желать нужно осторожнее, чтобы не накликать беду.

В жанре "психологический триллер", которым упорно обзывают произведения Нацуо Кирино, "Нежные щечки" - лучшее. Но можно быть уверенным, что будь это произведение единственным, оно бы не создало автору особой репутации, несмотря на явное и превосходящее другие труды качество. Нет в нем чего-то глубинного темного. Какого-то настоящего грязного ужастика, пусть мелкого, но который ясно отпечатывается в памяти и делает Нацуо Кирино запоминающимся автором. Прочитав практически все ее книги, делаю вывод, что автор не боится экспериментов и ее труды, не теряя должного уровня, очень разнообразны. Выделиться на фоне японской прозы очень сложно, обычная ненормальность здесь не работает, но Нацуо Кирино это удалось.

Вообще, мы привыкли, что счастливый конец обычно ознаменован как минимум свадьбой. Но к счастью нас чаще всего ведет расставание. Вы, наконец, расстаетесь, перед вами вновь открыты все дороги, кто-то вас отпустил, перестал занимать место, что предназначалось кому-то другому. Да и в итоге расстаемся мы чисто арифметически намного чаще, чем встречаемся навсегда. Нет, мы, конечно, думаем, что навсегда, но очень непродолжительный отрезок времени. Когда мы еще малы, ходим в школу и детский сад, нас постоянно обманывают маленькие девочки. Затем мы едим много каши, курим, пьем портвейн - в результате, если даже не вырастаем, то как-то мужаем, приобретаем типа уверенность в себе, наш голос начинает отдавать приятной хрипотцой, мы становимся как-то больше и уже не даем каждой встречной соплюшке нас обдурить. На смену им приходят взрослые, хорошо выбритые тетки и уже не просто нас обманывают, а пытаются убедить, что их вранье - это наша жизнь. Поверьте, я тоже кого-то обманул - ничего похожего в "Нежных щечках" нет. Ну, сняли кожу со щечек они с любовником и сделали бабульке нежную бархатистую шейку. Это не спойлер. Это я еще одну версию концовки придумал. Их там много.
На обложке девочка левая. Она должна быть другой. Хоть бы прочитали.