«Постройку свою я завершил, и вроде бы она удалась. Снаружи ничего не видно, кроме большого лаза, но на самом-то деле он никуда не ведет – через пару шагов упираешься в камень. Не стану хвалить себя за эту мнимую хитрость: дыра осталась после многих тщетных попыток что-то тут соорудить, и в конце концов я решил одну из дыр оставить незасыпанной. А то ведь, неровен час, перехитришь себя самого, я-то это умею, а в данном случае, упирая на особое значение этой дыры, можно создать смелое, но ложное впечатление, будто за ней кроется нечто достойное обследования…»
Это произведение как нельзя лучше отражает сущность человека, вроде мыслящего, но в то же время живущего идеей собственности и накопительства. Читаешь этот рассказ-монолог и жутко становится, ведь все так и есть, чем больше человек имеет, тем больше потребностей возникает у него, рождается желание накопить, сохранить, приумножить. Вот только кто-то копит знания и развивается, а кто-то копит вещи, продукты, закрываясь в себе и своем маленьком мирке-складе. Рано или поздно этот мирок становится хозяином человека, который уже не в состоянии прожить без вещей, возможно и не нужных ему совершенно. Так происходит погружение в одиночество, добровольное замуровывание себя в комфортном склепе-жилище.
Мрачная атмосфера произведения прекрасно передает горячечные страдания героя-крота, его метания и надуманные страхи. Используемые Кафкой сюжетные повторы и повторы-размышления оправданы, ведь именно так автор показывает рутину, погребающую из дня в день под собой человека, лишающую его воли, порождающую страх вмешательства в устоявшуюся, заболоченную жизнь.
Все мы в некотором роде кроты, живем в своих норках, все подвержены вещизму и самоизоляции, разница только в том, насколько мы еще открыты миру, окружающим нас людям…
Это произведение как нельзя лучше отражает сущность человека, вроде мыслящего, но в то же время живущего идеей собственности и накопительства. Читаешь этот рассказ-монолог и жутко становится, ведь все так и есть, чем больше человек имеет, тем больше потребностей возникает у него, рождается желание накопить, сохранить, приумножить. Вот только кто-то копит знания и развивается, а кто-то копит вещи, продукты, закрываясь в себе и своем маленьком мирке-складе. Рано или поздно этот мирок становится хозяином человека, который уже не в состоянии прожить без вещей, возможно и не нужных ему совершенно. Так происходит погружение в одиночество, добровольное замуровывание себя в комфортном склепе-жилище.
Мрачная атмосфера произведения прекрасно передает горячечные страдания героя-крота, его метания и надуманные страхи. Используемые Кафкой сюжетные повторы и повторы-размышления оправданы, ведь именно так автор показывает рутину, погребающую из дня в день под собой человека, лишающую его воли, порождающую страх вмешательства в устоявшуюся, заболоченную жизнь.
Все мы в некотором роде кроты, живем в своих норках, все подвержены вещизму и самоизоляции, разница только в том, насколько мы еще открыты миру, окружающим нас людям…
Хорошенький такой глоточек паранойи ввечеру, собьёт с ног не только трезвенника-пуританина, читающего про шоколадки и фиалки, но и многих запойных книжкоголиков. Мой любимый граф говорит: "Читать Кафку удивительно скучно, но в то же время очень увлекательно". Аминь, бро. Пока читаешь этот жирненький рассказ, возникает ощущение, что стены вокруг тебя сжимаются, воздуха становится всё меньше и меньше, предложения становятся всё длиннее, абзацы всё бесконечнее (если только одна бесконечность может быть бесконечнее другой бесконечности), а мозги натужно скрипят, пытаясь представить визуально полуслепую и смазанную картинку произведения. Сразу скажу, что представить её себе сложно. Главный герой, который нам и "исповедуется" — не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка. Причём даже не факт, что это вообще зверушка, в конце концов, многие вещи оно делает как человек (например, приподнимает откидную дверь входа), рефлексирует, как человек, да и усы могут быть не только у таракашек и барсуков, но и Гитлера с Александром Панкратовым-Чёрным. Хотя в этом и весь цимес. Кто-то представит себе крота (хотя у них нет ушей, да и лбом в стенки туннелей они бы не стали биться), кто-то кого-то длинного и хорькообразного, а кто-то вообще не будет напрягать воображение и будет главное существо в романе представлять одиноким соседом-алкоголиком дядей Толиком.
Существо в романе не тратит свою жизнь на такую суету сует, как социальная жизнь, продолжение рода и чем там ещё занимаются праздные эволюционирующие. Оно поглощено нежной страстью паранойи, которая чудится ему в каждом шорохе и звуке. Поэтому существо вырыло хитроумную нору для защиты себя любимого, и если мы при описании норы чувствуем лёгкую клаустрофобию, то оно чувствует... Нет, не безопасность. Невозможно чувствовать безопасность, если в стремлении сохранить свою жизнь ты боишься самой жизни, как таковой. Опасность таится везде, даже в той самой земле, в которой существо вырыло нору. И сколько не придумывай увёрток, ложных входов, укреплённых (и окроплённых собственной кровью) площадок, страх всё равно настигнет тебя рано или поздно, если он внутри тебя. Потому что одно дело — опасаться чего-то конкретного, что может тебе навредить. Огонь может сжечь, крупный хищник может сожрать, мелкая дрянь — заразить какой-нибудь бякой. Если же бояться опасности вообще, то какая же это жизнь? Всё в ней враждебно, так что удивительно, что существо на всякий случай не поотрывало руки-ноги самому себе, дабы неповадно было. А вдруг проснёшься среди ночи — а тебя твоя собственная рука лупит? Ну, или что там у него, усатого-полосатого... Клешня? Щупальце? Ляжки-то вот точно есть.
Бесконечно одинокий и несчастный кроточеловекоскунс настолько самоизолировался в этом хитроумном саркофаге (нора из слоновой кости, ага), что поневоле начинаешь сомневаться, когда он рассказывает про якобы чудовище, пытающееся прорыться в его волшебные тоннели. Во-первых, кому нафиг он такой сдался? Во-вторых, это наверняка ещё одно проявление паранойи. К тому же убегать норовладелец не спешит, а даже ждёт встречи с гипотетическим убивцем. нора-то ведь есть уже, ипотека уплочена, документы готовы, что рыпаться теперь? Пожил. Всю жизнь строил хитроумные планы, как в нужный момент блеснуть инженерной мыслью и свалить в туман, а как моент подошёл, так мысля инженерная оказалась совсем проржавевшей и никуда не годной. Остаётся только лежать, закинув ногу на ногу, в ожидании Годо, покуда зыришь телеящик. Ну, или что там кротохорьки смотрят? Стену с червями?
Метафора жизни у Кафки, как всегда, построена на оксюмороне. С одной стороны — кристально прозрачна, с другой — невероятно мутна. Все мы понимаем, что хотел сказать дядя Франц в своей притче, но вот понять зачем он это хотел сказать — трудно. Переносил свои страхи на бумагу? Слишком просто. Всё же он всегда хотел цеплять крючьями за живое и волочить за собой сквозь полусгнившие балки. Зацепить-то он зацепил, наверх потащил, но вот что-то неба пока не видно, всё бесконечные балки, перегородки и... Wait a minute... а уж не по кругу ли он нас таскает? Так и есть. Вон и нога моя висит, оторвавшаяся на крутом повороте. Ну как нога... Лапка.
Прочитано в рамках самоигрального флэшмоба "300 рассказцев", в котором я обязуюсь в течение года стараться читать по одному рассказу/сказке/миниатюре/новелле разного характера в сутки. Почему 300, а не 365? Ну, мало ли что может случиться в течение года, 300 штук — это минимум с буфером свободных дней для праздников, форс-мажоров и прочих обстоятельств бурной реальной жизни. Смотреть весь флэшмоб можно по соответствующему тегу.
В книге представлено много рассказов. Многие из них меньше одной странице.
Больше всех мне понравился рассказ «Отчёт в академию», который ведётся от лица очеловеченной обезьяны. Это её отчёт, как она превращалась из обезьяны во что-то большее. Удивительно.
Конечно, рассказ «Лабиринт», по названию которого названа книга, тоже заслуживает большого интереса.
Ещё интересным мне оказался рассказ «Голодарь», который голодал для показа публике. Интересный сюжет.
Также мне понравился рассказ о «Певица Жозефина, или мышиный народец. Тут стоит лишь сказать, что Жозефина — мышь.
Читая эти рассказы Кафки понимаешь, что он не просто рассказывает о чём-то, он философствует. И тут Кафка на высоте. Он настоящий философ. С первого раза у меня не получилось проникнуться его духом и мыслью. Но взявшись повторно за эту книгу, она показалась мне очень интересной, хотя и не вся.
Действия в рассказов минимум. Происходит что-то, дальше идут рассуждения, философия. Происходит опять какое-то небольшое действие, дальше опять рассуждения.
Сюрреализм под микроскопом - вот как мне хотелось бы кратко охарактеризовать этот сборник рассказов Кафки.
Если Вы когда-нибудь играли в компьютерные игры, и Вам случалось заблудиться в мире порталов, швыряющих то в одну, то в другую реальность, Вы с легкостью почувствуете эти метания вновь. Жестокие и мимолетные, суровые и похожие на акварельку - они разные и увлекают читающего в этот кроваво-красный калейдоскоп немыслимого.
Вы открываете книгу и сразу попадаете в лабиринт... чей? кто вы? зачем он? Эти вопросы отступают на второй план и вы превращаетесь в насекомое (достаточно известная тема у Кафки). Вы переживаете как оно, чувствуете опасность и восхищаетесь запутанными ходами, которые сами смогли построить... Да, Кафка - действительно мастер! И Вы не сможете улизнуть из его неподражаемого мира во время чтения!
И главным сюрпризом сборника, как мне кажется, является описание того самого сна! Сна из известного "Превращения", который лишний раз меня убедил в "алхимии" Кафки. Другой герой? Думаете? Может быть это путешествие одного и того же воплощения?
Он как всегда для каждого свой: страшный, непонятный, обволакивающий и совершенно точно удивляющий и неординарный.
Читайте и переживите все, что приготовили тайники Вашего подсознания!
Чем же заняться в новый год? Кто по гостям, гуляют, веселятся. Ну а я, с Кафкинским "Лабиринтом" лежу себе преспокойно на своем диване. И вот что странно, месяц назад перечитывая ее, мне не удалось испытать такого впечатления как сейчас.
Я не в комнате, нет, в лабиринте. Моя душа лабиринт, в ней полно ходов в которые я пытаюсь спрятаться от мира, но мир просачивается в нее, он мой вечный враг. Реальность - апофеоз того самого "врага", который "рыщет над моим покровом, сотканным из мха". Мох - не стена, от серьезного "врага" она не защитит, это самое печальное.
Читая другие рецензии и предисловия, я натыкался на комментарии, в которых говорилось о бездне, о вечности смыслов. Мне же всегда все казалось простым и ясным, я не видел в "Лаберинте" скрытого. Но читая сейчас, за три часа до нового года, я настолько поразился глубиной повествования, что, как бы это пошло не звучало, чуть не утонул в этой книжке. Да, пусть рассказ получился небольшим, но в нем есть та незамысловатая отдушина, неповторимая грусть, которая ощущается каждым нервом.
Спасибо.
как раз предосторожность требует – как это, увы, слишком часто бывает – жить с риском для жизни.