Мне понадобились годы, чтобы научиться пролетать этим темным коридором, не обдирая себе душу в кровь тем злосчастным воспоминанием, научиться почти равнодушно смотреть на милующиеся на подоконнике парочки новых старшеклассников…
Но ты нашла меня именно здесь, и нет у меня противоядия от такого катализатора жестокой памяти, не утратившей за прошедшее время ни единой детали...
Я не даю тебе даже поздороваться. Рискуя прослыть законченным невежей, натягиваю на лицо презрительную гримасу. Резкий поворот, несколько шагов — и ты снова становишься просто прошлым, Мэри Макдональд.
У высоких дубовых дверей Запретной секции я останавливаюсь, молча слушаю собственный пульс, исступлённо колотящийся в висках тугой, тягостной болью, и понимаю: мне сейчас необъяснимо хочется вернуться. Мучительно, настойчиво, бессмысленно хочется твоего спокойного и неизменно ласкового «здравствуй», твоего вечно взрослого, материнского взгляда, твоих мягких и горячих рук, Мэри Макдональд…
Я не делаю этого только потому, что тень шестнадцатилетней Лили, безмолвно возникшая в темноте коридора, беззвучно плачет перед моим внутренним взором.