Зарево. Оправдание хаоса

Я посмотрела на Льюиса, сжав зубы. Безумие. Просто безумие и безрассудство. Он так обыденно и бесстрастно обо всем рассуждал, что это больше нервировало и дергало, чем успокаивало. Будто бы вся сложность заключалась в правильном использовании пистолета, а не в осознании в кого стреляешь.

— Я не смогу.

— Сможешь, — настойчиво ответил мужчина, натягивая бафф на лицо и поднимаясь на ступени, — если дело совсем плохо пойдет, пали во все стороны; может меня пристрелишь, и мне не придется выслушивать нотации Сборта.

Стерлось прошлое. Исчезло будущее. Политические игры, журналистские авантюры, гражданский протест, амбициозные планы – все рассыпалось прахом на ладони, пеплом на зубы. В секунду, когда смерть дышала в затылок, даже ад Государства казался раем, куда хотелось скорее вернуться.

Раз за разом вспоминая прошедшее, вновь и вновь прогоняя, будто бы непреднамеренно, те часы перед глазами. Вспоминал, вспоминал до деталей, вспоминал до запахов, цветов и ощущений. Каждый миг. Каждую секунду. А потом, когда боль и тоска становились настолько нестерпимыми, что хотелось физически перестать существовать, обрывал себя на мыслях. Откровенно говоря, уже и не мог понять: сами ли воспоминания лезут в мою голову, или я собственноручно и перманентно стараюсь себя ими добить.

Ненависть. Я так сильно ненавидел себя в те секунды. За то, что не помог. Не вытащил. Не спас. За то, что остался жив. А они погибли.

А я почему-то в эту секунду думаю о том, что Джереми, наверное, уже мертв. И все мы уже почти мертвы. Эти огни, этот шум, эта общая истерия и чей-то плач. Та гора трупов, те сумасшедшие, что не умирают. Все это лишь фон для больших похорон.
Наших похорон.