— Ладно, — рассмеялась Лена, откидывая голову и поправляя выбившуюся из хвоста прядь волос. — Одной головной болью меньше. Девы, вы нашего нового декана уже видели?
Я вздохнула, готовясь к очередной волне слухов, которые за последние дни заполнили буквально каждый угол университета.
— Нет, Лен, — протянула Дарья с тоном лёгкой усталости, но с явным интересом в голосе. — Не видели. Но уже наслышаны. Брюнет, тридцать пять, красивый, приехал из Москвы за каким-то лешим в нашу жопу мира. Половина университета на ушах ходят, вторая половина, кто видели — с ума сходят.
Она выразительно подняла брови и сделала драматическую паузу, чтобы усилить эффект от сказанного.
— Что нового ты нам рассказать хочешь? — добавила она, скрещивая руки на груди, словно бросая вызов очередным университетским сплетням
Мир пронизан связями. Они тянутся незримо, соединяя нас с теми, кого мы знаем, с теми, кого лишь мельком встречали, и даже с теми, кого никогда не видели. Мы не задумываемся о них — до тех пор, пока не чувствуем, как одна из нитей натягивается, сжимая горло.
Иногда кажется, что ты управляешь своей судьбой. Но если оглянуться, можно увидеть: кто-то уже сплёл сеть. И выбраться из неё под силу не каждому.
Ты уверен, что можешь разглядеть свои нити?
Мозг — сложная машина. Он может оправдывать нас, защищать, стирать и замалчивать вещи, которые мы не готовы принять. Он способен создавать целые иллюзии, чтобы мы не сошли с ума от реальности, которая слишком тяжела. Но в этом же его ловушка. Разум играет с нами злые шутки, создаёт барьеры, выстраивает препятствия. Иногда искусственно возводит стены, за которыми мы прячемся, иногда — создаёт яму, в которую мы же сами и падаем. И чем глубже страх, тем выше стены. Тем темнее яма.
Знаешь, что я поняла за свою жизнь? — продолжила она сжимая мои холодные пальцы в своих тёплых руках. — Мы часто думаем, что разбиты. Что нас нельзя починить. Что от нас остались только осколки. Но, родная моя, иногда самое страшное не то, что мы сломаны. Самое страшное — это решить, что мы больше не заслуживаем быть целыми.
Такие люди, как твой Роменский, не просто играют по правилам, они создают их сами. Они наблюдают, изучают, запоминают реакции и мгновенно понимают, на какие струны надавить, чтобы человек начал думать о них больше, чем следует. Их присутствие давит, даже когда они молчат, а взгляд заставляет задуматься: «О чём он сейчас думает? Что скрывает?» Это… стратегия.