Рассказ
«…Увез ее куда-то любимый человек. Нам с бабушкой писала редко, а потом и вовсе перестала. Так что я выросла без материнской ласки. Жили мы бедно, на одну бабушкину пенсию, а она еще выпить любила, потому что у нее, Вася, тоже жизнь была тяжелая, одно горе. Я в школе училась хорошо, книжки любила читать, про любовь очень любила, и фильмов много про любовь смотрела. И я, Вася, думаю, что ничего нет лучше, чем когда один человек другого любит и у них дети родятся…»
Хороших девочек всегда тянет к плохим парням. Следовательно, в обратном порядке это правило тоже должно работать без осечек. Кристина, бывшая в студенчестве оторва, встречает Вадима — воплощение порядочности и надежности. Казалось бы, классический пай-мужчина вряд ли подкинет сюрпризы. Однако, постепенно Кристина начинает замечать тревожные странности в поведении своего идеального избранника. Что скрывается за маской благопристойности? С кем она планирует связать свою судьбу? Кристине предстоит...
Высота, на которой воздух становится разреженным, а эмоции — слишком острыми. Двое, связанных тёмным притяжением, встречаются там, где реальность растворяется в огнях ночного города. Тайные желания, запреты, которые хочется нарушить, и шаг, который может изменить всё. Что сильнее — страх перед чувствами или невозможность их игнорировать? Одна ночь. Один поцелуй. Одна ошибка… или судьба? "На крыше города" — история о страсти, которая граничит с безумием, о желаниях, которые нельзя...
«Все общество, сначала присмиревшее при отчаливания лодки и при ее первых движениях по воде, теперь оживилось: уже барышни переглянулись какими-то особенными взглядами и засмеялись; причина их смеха никому из мужчин не была известна, но они тем не менее не преминули ответить сочувственными улыбками и легким ржанием. Уже Пьер обратил внимание на чудный вид окрестностей города, исчезавших в лунном тумане: кое-где виднелись газовые фонари, тянувшиеся и пересекавшиеся длинными огненными цепями…»
«Что это шумитъ, Алена? Колеса, что-ли?
– Какое тебѣ колеса, Господь съ тобой, Гаранюшка!
– Колеса, право колеса! Нешто мельница работаеть?
– Да не работаетъ она, Гаранюшка, ужъ четвертый день!
– Полно, тебѣ! Померещилось, видно! Вонъ ты какой горячій!..»
Произведение дается в дореформенном алфавите.
«Изморенный ходьбою и зноем, я сидел с Михайлой на пороге его убогой, крытой соломою сторожки. Вдали, где степь сливалась с сверкавшим небом, дымились трубы шахт, громыхали товарные поезда. Кругом же все дышало покоем и запустением. За лощинкою, под соломенным навесом, молчаливо ютилась крестьянская шахта, а мимо нас бежала вдаль узкая, пыльная полоса травы, в ней рыжели растрескавшиеся рельсы…»
И стоило нам с Гришей остаться наедине, как я посмотрела в его зелёные, лживые глаза, и влепила ему пощёчину. – Признаю, я это заслужил. И да, ты можешь думать обо мне всё что угодно, но поверь, ты единственная женщина, которую я любил и люблю. – А сколько у тебя было нелюбимых женщин? Гриша предпочёл ничего не отвечать, но его выражение лица, как и взгляд, говорили сами за себя – женщин было много. – Ну ты и мудак, Гриша! Я снова замахнулась, но на этот раз муж сжал моё запястье, притянув...
Фёдор Светлин побрызгал из баллончика на самое ценное, что было в офисе - маленький бронзовый бюст, и тщательно протёр бархатом. Символ далёкой эпохи заблестел, засверкал в пробившихся из-за бордовой шторы лучиках солнца, распластав отражение по гладкой деревянной столешнице.
«Стояла деревня на обоих отлогих склонах лощины. Теперь это было широкое пространство, ровное, как ток, усеянное мелким пеплом, и только закопченные печи стояли горбатыми уродами. Сзади – ивы и березы с рыжею, сморщившеюся листвою. В гору – конопляники, тоже вначале рыжие, обгорелые. На маху несколько уцелевших риг. Из ручья торчат обгорелые столбы моста. Плотина тоже сгорела, пруд убежал…»
Умер легендарный царь Гильгамеш. Согласно его плану, его любимые рабы и слуги должны последовать в загробный мир вместе с повелителем. Многие сочли бы за честь выпить чашу забвения в гробнице царя , но только не горшечник Намтар.
На четвертой странице газеты он заметил заголовок: «Кто-то рассыпает гвозди на дорогах в районе Гайд-парка». Марр прищурился и сосредоточенно прочел хронику, в которой сообщалось, что таинственный «рассыпатель гвоздей», который в течение всей прошлой недели рассыпал большие кровельные гвозди на различных улицах города, снова принялся за рассыпку гвоздей в районе Гайд-парка. Некий автомобилист заявил в полицию о том, что заметил на улице в районе Гайд-парка человека с метлой, который сметал с...
Из достоверных источников друзья узнают, что на ручье, недалеко от города, есть золото. Тайно, ночью, они отправляются туда, чтобы застолбить себе участок.
Немного грустная, лиричная, разбавленная иронией, проза Александра Дунаенко посвящена вечной теме. Его рассказы — о любви и других чувствах, не поддающихся точному определению, но связывающих мужчину и женщину иногда на всю жизнь, а иногда лишь на миг.
Простой, ничего не значащий, спор двух приятелей приводит к своеобразной дуэли. Хорошо, что есть друзья всегда готовые вмешаться и помочь. А это так ценно, особенно когда вокруг никого кроме Ледяного Безмолвия.
«С утра во всём робограде отключили электричество; сбой в сети не затронул лишь ясли, детские сады, дома престарелых и больницы – технические центры. А вечером в кабинете техника первой заводской категории FXBT-47 раздался стук…»
Каждый день мы встречаем множество людей; наша жизнь соткана из случайных встреч. Мы идём одними дорогами, ловим чей-то взгляд, касаемся друг друга локтями - и проходим мимо. С большинством из этих попутчиков мы никогда уже не увидимся. Но порою сама судьба является на случайную встречу - «на узких перекрёстках мирозданья».
«В 1883 году И. И. Кланг начал издавать журнал „Москва“, имевший успех благодаря цветным иллюстрациям. Там дебютировал молодой художник В. А. Симов. С этого журнала началась наша дружба. В 1933 году В. А. Симов прислал мне свой рисунок, изображавший ночлежку Хитрова рынка. Рисунок точно повторял декорации МХАТ в пьесе Горького „На дне“…»
Предмет беседы двух пожилых сестер — воспоминания об ушедшей молодости. Старшая из них, Белла, очень рано вышла замуж и уже в двадцать два года стала вдовой. За то короткое время она успела узнать тяготы полунищенской семейной жизни и сказочную щедрость любви настоящего гавайского принца.
Рассказы о Гавайских островах и их населении начала 20 века, с упоминаниями более раннего периода в виде сказаний и воспоминаний.
Последний день работы в кофейне стал самым лучшим в моей короткой карьере баристы. Я заменила вежливость на наглость и стала намерено отпугивать любителей кофейных напитков. Все шло замечательно, пока к нам не заглянул один красавчик, на которого мои манеры произвели странный эффект: он решил остаться. И вот как мне теперь от него избавиться?
«Максим гордился своим домом, иначе пришлось бы его ненавидеть. Он всем говорил, что такой дом остался один в Москве – доходный дом конца позапрошлого века, с высоченными, «как в Питере», потолками, с лабиринтом коридорчиков и крошечных комнат в каждой квартире, с ванной на кухне, опять же, «как в Питере», а главное – с чёрными лестницами…»
"На школьных переменах" – это короткие и совершенно разные рассказы, написанные в минуты вдохновения в перерывах между получением знаний. Мои фантазии, размышления на темы серьёзные и не очень. Это моя первая публикация. Надеюсь, что вам понравится. Конструктивную критику тоже жду)