– Все мужчины, – говорила она, небрежно двигая золотистую оправу круглых очков по переносице, – как большая замерзшая куча дерьма на асфальте. А мы, бабы, дуры жалостливые... выбираем себе по кусочку. Одна – побольше, другая – поменьше. И отогреваем бедолаг на своей груди, пока oни вонять не начнут.