Мое время не прерывалось, а я вот способен так печалиться по прошлому.
Что уж говорить об Иннокентии – у него две жизни, как два берега большой реки. С нынешнего берега он смотрит на тогдашний.
Он ведь не переплывал эту реку. И реки-то не было. Просто очнулся – а сзади вода. То, что было доро́гой, стало дном. И он по этой дороге не шел.
Он как-то сказал мне, что по непрожитым годам – тоскует.