Правда в том, что в один ослепительный, отвратительный, обжигающий миг он вдруг понял, что не может убить её.
Не может.
Даже если знает, что так правильно, даже если ненавидит, даже если злится, даже если на кону всё на свете и даже немного больше. Потому что каким-то неведомым образом она стала больше всего остального мира для него.
Всем миром для него.
Вопреки программе, вирту, правилам, игре с огромными ставками. Вопреки логике, стратегической целесообразности и причинно-следственным связям. Вопреки всему, чему его учили. Вопреки всему, что они оба уже сделали…Он не мог перейти эту последнюю черту, и на этом точка.