Никогда в жизни она не видела своего мальчика таким — почерневшим от горя. Горло перехватило спазмом от боли за него, и внутри всю затрясло. Кто бы знал, каких нечеловеческих усилий ей стоило не зареветь горько, по-бабски. В груди пекло нестерпимо. Господи, да она все бы отдала в эту минуту, чтобы ему хоть на чуть стало легче. И понимала, что это невозможно. Ни она, ни кто-то другой не могут ему помочь в этой беде. Ее мальчику придется все вытерпеть самому, в одиночку, пережить и, скорее всего, очерстветь. Потому что такое предательство не проходит бесследно.