Таких поцелуев я не знала. Украденных без разрешения, жадных, глубоких, с ладонью на горле, будто Дмитрий пытался пальцами достать до своего языка в моей глотке.
Этот поцелуй был актом любви в самой низменной, порочной форме. Через него Дмитрий пытался прочувствовать и представить остальное. То, что не смог от меня получить