Цитата из книги «Роман» Владимир Сорокинпоказать все Добавить
- Да что мне ваш Христос! - устало взмахнул руками Клюгин, - Таких безумцев, как он, в миру было пруд пруди. Взяли, выбрали одного и вот молятся на него. А я вам, голубчик, так скажу. Я когда в ссылке жил, много литературы по психиатрии прочитал. А потом вспомнил Евангелие, и меня словно молнией ударили: это же чистый клинический случай! Шизофрения. Вам знакомо это слово?
- Какая глупость...
- Нет, не глупость. Давайте еще выпьем, и я вам расскажу... все расскажу о Христе.
Клюгин быстро наполнил рюмки и заговорил:
- Так вот, Роман Алексеевич. Родился мальчик в Вифлееме у старого плотника Иосифа и его молодой жены Марии. В ту ночь была комета, а по иудейским верованиям, под звездой рождаются только цари да пророки. Политические дела, надо сказать, в Иудее тех времен складывались весьма худо, - подчиненная Риму, она не имела собственного правителя. Ждали мессию, то есть попросту - царя Иудейского. Иосиф же, будучи человеком явно психически не совсем здоровым, женился уже на беременной Марии (иначе, посудите сами, какая бы молодая барышня пошла за старика), вбив себе в голову или точнее - услышал голоса, напевшие ему о высшей причастности к зачатию. Мария же тоже была не совсем нормальна. И вот в таких условиях растет малыш. С детства отчим - безумец и ненормальная мать внушают ему, что он мессия. Постепенно он сходит с ума, то есть становится настоящим шизофреником, бродящим без дела из города в город, резонерствуя и совращая слабохарактерных или таких же сумасшедших. У него настоящий шизофренический букет: раздвоение личности, мания величия, его одолевают видения и галлюцинации, он постоянно слышит голоса и разговаривает якобы со своим небесным отцом. Вся эта карусель длится довольно долго, наконец он становится слишком заметен, наместники боятся волнений, первосвященники потери доверия народа, и вот его решают убрать. Его распинают. И вот здесь-то, милостивый государь вы мой. Роман Алексеевич, происходит самое замечательное. Знаете ли вы, что такое шизофренический Schub?
- Нет, не знаю, - проговорил Роман, с неприязнью слушая Клюгина.
- Это попросту - приступ, наивысшая точка болезни, когда больной впадает в так называемое реактивное состояние, то есть просто совсем заходится. Вывести его из такого состояния могут или сильные лекарства, или сильная боль. Не так давно в наших сумасшедших домах бедных больных выводили из Schub'a простым способом. Им делали "мушку". То есть, взявши мокрое полотенце за оба конца, прижимали к макушке несчастного, а потом изо всех сил дергали. В результате у него снимался скальп с макушки, он терял сознание от боли и потом приходил в себя. Так вот. Для Христа такой "мушкой" было распятие на кресте. Страшная боль отрезвила его, вывела из Schub'a, и он произнес фразу, проливающую свет на всю его историю и подтверждающую мою правоту. "Почто меня оставил?" Вот что он спросил. Болезнь - вот что оставило его, дав на мгновение перед смертью трезвость ума. Если бы он и впрямь был сыном божьим - спросил бы он у отца подобную глупость? Schub кончился, ангелы и голоса исчезли. И умер по-человечески, в рассудке... Так-то. А вы мне - Христос воскресе, Андрей Викторович. Не воскресе. Не воскресе, голубчик...
Роман Воспенников оставляет адвокатскую практику и уезжает из столицы, чтобы заняться живописью в Красном Яру. Он живет в семье дядюшки жизнью сельского интеллигента — охотится на вальдшнепов, пьет наливки, слушает философствования местного общества о природе русской доброты и свободе воли.
Спонтанно бросившись с ножом на волка, он не мог знать, что эта дорога приведет его в дом лесника и его приемной дочери Татьяны...