У вас всего одна жизнь. Ваш долг - прожить ее как можно полнее.
Просто живи хорошо. Просто живи. С любовью, Уилл
Знание, что у тебя есть выбор, — роскошь.
Ей платят за то, что она спит. -Хвала Господу! - раздалось восклицание отца. - Она нашла работу своей мечты.
Знаете, помочь можно только тому, кто готов принять помощь.
Я прежде не сознавала, что музыка может отпереть закрытые двери, перенести в мир, которого не представлял даже сам композитор. Музыка оставляет отпечаток в окружающем воздухе, как будто несешь ее остатки с собой.
Находиться рядом со страдальцем несколько утомительно. Его можно жалеть, однако все равно хочется, чтобы он собрался.
помочь можно только тому, кто готов принять помощь
Когда тебя катапультирует в совершенно новую жизнь — или, по крайней мере, с размаху прижимает к чужой жизни, словно лицом к окну, — приходится переосмыслить, кто ты есть. Или каким тебя видят другие.
Я достала ткань из свертка, и в моих руках оказались две пары черно-желтых колготок. Взрослого размера, плотные, из такой мягкой шерсти, что они чуть не выскользнули из моих пальцев.
— Поверить не могу, — засмеялась я от радости и неожиданности. — О боже! Где вы их взяли?
— Их сделали на заказ.
Мать вгляделась в колготки:
— Послушай, Луиза, я совершенно уверена, что у тебя были точно такие же в раннем детстве.
Мы с Уиллом переглянулись.
С моего лица не сходила улыбка.
— Я хочу надеть их немедленно, — заявила я.
— Боже праведный, она будет выглядеть как Макс Уолл [52] в пчелином улье, — качая головой, заметил папа.
— Да ладно, Бернард, у нее день рождения. Пусть надевает что хочет.
Я выбежала из комнаты и натянула дурацкие колготки в коридоре. Вытянула носок, любуясь ими. Я никогда еще не была так счастлива, получив подарок.
Я вернулась в гостиную. Уилл одобрительно хмыкнул. Дедушка хлопнул ладонями по столу. Мама и папа расхохотались. Патрик просто смотрел.
— Не могу выразить словами, как они мне нравятся, — сказала я. — Спасибо. Спасибо. — Я протянула руку и коснулась его плеча. — Правда
“Она не вылезает из джинсов и свитера. Элегантно одеться, в ее понимании, — это погладить джинсы.”
Но если ты любишь кого-то, разве не нужно быть с ним рядом? Помочь выбраться из депрессии? В болезни и здравии и так далее?
– Я выяснил, что доставляет мне радость, и выяснил, чем хочу заниматься, а после обучился занятию, которое обеспечивало и то и другое.
– По-вашему, это так просто.
– Это просто, – подтвердил он. – Только требует тяжелого труда. А люди не любят трудиться.
Говорят, сад начинаешь по-настоящему ценить по достижении определенного возраста, и, полагаю, в этом есть доля правды. Наверное, это как-то связано с великим круговоротом жизни. Есть что-то чудесное в неизменном оптимизме свежей зелени, расцветающей после унылой зимы, и я каждый год радуюсь изменениям, тому, как природа поворачивает сад разными гранями, чтобы раскрыть его во всей красе.
Мы являемся теми, кем являемся, по множеству причин. И, возможно, мы никогда не узнаем многих их них. Но даже если у нас нет возможности выбирать, откуда начать свой путь, мы можем выбрать, где его закончить. Мы можем сделать многое. Мы можем попытаться стать счастливыми.
Когда будешь читать эту книгу, настраивайся скептически. Она прекрасная. Но постарайся пропустить её через себя, а не впитать.
Однажды на желтом листе бумаги с зелеными строчками он написал стихотворение.
И назвал его "Пасть", потому что так звали его собаку.
О ней и был весь стих.
И его учитель поставил ему высший балл и наградил золотой звездой.
И его мама повесила стих на кухонную дверь и зачитала тетушкам.
Это был год, когда отец Трейси повел детей в зоопарк.
И разрешил им петь в автобусе.
И его маленькая сестра родилась с крошечными ногтями и без волос.
И его отец и мать много целовались.
И девушка, живущая за углом, отправила ему валентинку, внизу нее поставив ряд букв "х", и он спросил своего отца, что это означает.
И его отец всегда поправлял по ночам ему одеяло.
И всегда был рядом.Однажды на белой бумаге с синими строчками он написал стихотворение.
И назвал его "Осень", потому что тогда было то время года.
О ней и был весь стих.
И его учитель поставил ему высший балл и попросил писать разборчивее.
И его мать не повесила стих на кухонную дверь, потому что та была недавно покрашена.
И ребята сказали ему, что отец Трейси курит.
И оставляет окурки на скамейке.
И иногда они прожигают дырки.
Это был год, когда его сестра стала носить очки с толстыми линзами и черной оправой.
И девушка, живущая за углом, рассмеялась, когда он позвал ее смотреть Санта Клауса.
И ребята рассказали ему, почему его мать и отец так много целовались.
И его отец больше не поправлял ему одеяло.
И его отец рассвирепел, когда он закричал ему сделать это.Однажды на бумаге, вырванной из своей записной книжки, он написал стихотворение.
И назвал его "Невинность: вопрос", потому что это был вопрос о его девушке.
Об этом и был весь стих.
И его учитель поставил ему высший балл, подарив странный взгляд.
И его мать не повесила стих на кухонную дверь, потому что не знала эту девушку.
Это был год, когда отец Трейси умер.
И он забыл, чем заканчивается текст Апостольского Символа веры.
И он застал свою сестру, целующейся у заднего входа.
И его мать и отец никогда больше не целовались и даже не разговаривали.
И девушка, живущая за углом, стала слишком много краситься.
Из-за этого он закашлялся, когда целовал ее, но все равно продолжал это делать, потому что был должен.
И в три часа утра он сам поправил себе одеяло под громкий храп отца.Поэтому на клочке коричневого бумажного пакета он написал другое стихотворение.
И назвал его "Абсолютная пустота".
Потому что стих был именно об этом.
И он сам поставил себе высший балл и порезал себе чертовы запястья.
И он повесил стих на дверь ванной, потому что думал, что не сумеет дойти до кухни.
Мы принимаем такую любовь, какой, с нашей точки зрения, заслуживаем.
And in that moment, I swear we were infinite
- Он - вся моя жизнь. - Никогда не говори так, о ком бы то ни было. Даже обо мне,- это мама сказала.
Тяжело видеть, как сильно твой друг страдает. Особенно если ты не можешь ничего для него сделать, кроме как «быть рядом».
Я не люблю долго объяснять очевидные вещи - это раздражает меня и нарушает ход мыслей.
Это очаровательно, как все делают вид, что любят друг друга, когда на самом деле не проявляют даже симпатии.
Шутки, понятные только нам, перестали быть просто шутками. Они стали историями.
Никто не может стать такими же великими, как The Beatles, потому что они заняли это место. Они стали такими великими, потому что им было не с кем себя сравнить, и потолком для них было только небо.