Серия «С праздником! 8 Марта»
«Я стояла на парковке у „Ашана“ и ругалась по телефону. Ругалась с мужем, потому что устала. Три часа своёй жизни я прожгла в магазинах, выбирала подарки его маме, сестре, тёте, бабушке… В честь 8 Марта весь этот шабаш собирался на даче, а я, к несчастью, в Женский день осталась без машины…»
«С утра всё пошло не так. Приехав в издательство, где она работала переводчиком, Марина Ковалёва узнала, что роман её любимой французской писательницы отдали для перевода другому. „Почему?“ – упавшим голосом спросила Марина. Главный редактор посмотрел куда-то мимо неё, и Марине стало ясно, что вопросы излишни. Потому! И всё. Марина десять раз повторила себе, что чёрт с ним, не надо расстраиваться, но это не помогло. В её душе занозой застряла обида. Месяц назад, прочитав этот роман, Марина...
«Рука сжала „мышку“, редакционный компьютер заурчал, как довольный кот, и на мониторе возникла прекрасная девушка в образе цветущей сакуры. Сердце пропустило удар. Цветущая сакура может означать только одно: где-то близко ждёт вторая половинка и настоящая любовь! Впрочем, в смысле любви у меня сейчас наметился полный и стабильный провал. Три дня и уже почти три часа назад я рассталась с Главной Любовью Жизни…»
«Ощущение свободы не покидало её почти месяц. Оно несло вперёд, к весне, и наполняло каждую клеточку тела звонким непокоем. Отчасти это противоречило спокойному характеру, огромной куче нерешённых дел, мокрой, снежной, холодной погоде и даже ровной чёлке, обрезанной точно до бровей. Прямым чёрным волосам обычно противоречит всё, это не какие-нибудь легкомысленные золотистые кудряшки…»
«За стеной уже начали праздновать. Тянуло жареной курицей, слышался звон посуды, добродушное гудение мужских голосов, женский смех. Слов, к счастью, было не разобрать, но время от времени до Соколова вполне отчётливо доносилось: „Ну, за женщин, что ли!“ Потом пили за любовь. И снова за женщин. И опять за любовь. Каждый тост сопровождался приглушённым звуком отодвигаемых стульев – складывалось ощущение, что у соседки Светки пировал целый гусарский полк…»
«Филиал городской детской библиотеки, в которой Даша проработала четырнадцать лет (с пятью декретными отпусками), неожиданно закрылся, а другого места в централизованной библиотечной системе ей не нашлось. Два месяца Даша получала выходное пособие, затем, вопреки уговорам мужа, устроилась фасовщицей на молокозавод. Монотонный труд невыносимо её утомлял. Послеобеденные часы она выстаивала у конвейера на грани беспамятства, с онемелой поясницей и горючим клубком тошноты в горле, страшась вот-вот...