Серия «Мелодии любви»
Лифт был сломан. И толку-то — досадовать теперь? Эмоциями делу не поможешь. Поэтому, подпрыгнув и сместив рюкзак за плечами на нужное место, Катя бодро подхватила лыжи и связку громоздких ботинок (в которых так легко было кататься на горных склонах и которые так неудобно тащить в руках) и методично затопала вверх по лестнице. Забравшись, наконец, на свой этаж, она вся взмокла, но ничуть не устала. Мышцы, натренированные на Домбае, работали без напряжения — ведь их хозяйке было только...
Ира росла в очень хорошей, интеллигентной семье. Папа был врач, мама — учительница в школе. Жили бедно (советские ещё, дефицитные времена!), но весело. Летом ходили в походы с палатками, зимой — всей семьёй вставали на лыжи. Сдавали макулатуру, добывали дефицитные книжки — Дрюона, Дюма, Пикуля, Ефремова…
Её звали Лидией.
Лида. Ли-доч-ка… Если воспользоваться сравнениями классика, это «Ли-доч-ка» — тоже напоминало конфетку-карамельку, которая сначала тесно прилипает к нёбу, а затем мягко, с едва слышным чмоканьем отваливается сама, падает на язык и растекается тёплым сиропом по вкусовым сосочкам.
Слишком сладко, непереносимо сладко…
Он родился ещё в советские, скудные времена — когда все были равны и жизнь каждого человека подчинялась определённому порядку, нарушить который могло лишь чудо.
Его мать, Галина — не первой молодости женщина — работала кассиром в гастрономе, отец там же — мясником. В общем, жили чуть-чуть лучше, чем прочие граждане, измученные дефицитом…
В первых числах сентября Илья Антонович был вынужден встретиться с сестрой своей покойной жены. Бывшей первой жены…
Его считают образцовым семьянином, его жене завидуют, а дочь, которой не было в родном доме более десяти лет, считают неблагодарной. Никто не верит Кире, когда она пытается изобличить изверга-отца, ведь горожанам удобнее видеть в нем храброго полицейского и настоящего мужчину. Вернувшись в родное гнездо спустя годы, Кира понимает, что ничего не изменилось и дома – того самого, в котором помогают даже стены, – у девушки по-прежнему нет. Чтобы построить новый, настоящий дом, ей потребуется пройти...
Как много может увидеть маленький рыжий котенок со звучным именем Марс, путешествуя в чужом людском мире! Переходя из рук в руки, из дома в дом, он учится понимать людей и наконец находит Хозяйку и настоящий Дом. А Хозяйка, в свою очередь, не без помощи благодарного питомца, находит свою Любовь.
Дина жила словно в раю: страстно влюбленный муж, уютный дом, хорошая репутация – что еще нужно женщине?.. Но рай этот оказался непрочным, он рассыпался песком при малейшем дуновении ветра. Муж обманул и предал, дом не дал ожидаемой защиты, а репутация оказалась безнадежно погублена. Теперь Дине придется выстраивать жизнь заново. Вот только прежде нужно сбежать из кромешного ада, возникшего на руинах былого рая, а это не так-то просто.
…Дождик не дождик, а так, какая-то нудная морось. Октябрьский вечер дышал знобким холодом. От фонарей по чёрному асфальту расползался медными брызгами свет, но не разгонял тьму, наоборот — он своим призрачным мерцанием приближал тоскливую осеннюю ночь.
Промозглую тишину нарушал только стук каблучков. Последняя прохожая торопилась домой…
Серебряный медальон весь почернел от времени, пузатая серединка сильно обтёрлась — и только по краям овала ещё можно было разглядеть какой-то растительный орнамент. Замочек давным-давно сломался, а верхняя крышка изнутри покрылась ржавыми пятнами, что казалось невероятным, ибо серебро, как известно, не ржавеет. На молочно-белой, истончённой, покрытой коричневой паутинкой эмали — поясной портрет молодого мужчины в мундире офицера наполеоновской армии. Красавец с чёрными волнистыми волосами;...
Как всегда в начале мая в воздухе витал дух любви и беспечности — женская консультация была почти пуста, лишь пара-тройка беременных бесформенными облачками проплыли мимо Лены по коридору. Лена завистливо вздохнула — её терзали проблемы совсем иного рода…
Самый главный праздник (у нас, в России) — это всё-таки Новый год, а не день рождения или прочие юбилеи. Новогоднюю ночь ждут практически все. Ждут чуда. Сказки. Возвращения в детство…
Конечно, все знают, что не насытится око зрением и не наполнится ухо слушанием, но не особо верят древним мудростям, ибо знают: многие, даже самые прекрасные вещи — очень быстро надоедают. Тогда и глаза сами собой начинают смотреть в сторону, и уши хочется закрыть ладонями.
Нет, хорошего должно быть понемногу. Лучше по чуть-чуть и изредка, а не то захлебнуться можно. Но не все могут следовать этому правилу…
Людочка, вспыльчивая и капризная особа девятнадцати лет, сидела на балконе, любовалась панорамой открывающегося перед ней города с высоты последнего, пятнадцатого этажа. Вдали — другие дома, пониже (район был центральный, старинный) дворы, деревья… Красивые места, ещё не испорченные городскими властями. С балкона видно всё как на ладони, далеко — зелень, зелень, да и вон маковки церквушек романтично возвышаются… Релакс. Страстно светило солнце. Наконец-то настоящее солнце после долгой зимы!...
Я в тупике. Я загнана в угол! Если я срочно не приму какое-то решение, то сойду с ума. Хотя, со стороны, у меня вроде бы всё в порядке. Я здорова, не работаю, детей у меня нет пока, мы с мужем живём в собственной квартире. Муж мой, Макаров — святой. Необыкновенный человек. Не пьёт, не курит, от меня до сих пор без ума, на работе его уважают. Платят мужу немного, но нам хватает. Ни долгов, ни кредитов у нас нет. Едим мало, шмотки мне безразличны. Словом, у меня всё есть. Представьте себе, у...
Вера спала, и ей виделся странный сон — будто она фея. Настоящая фея с прозрачными слюдянистыми крылышками… Крылышки видно, если повернуть голову чуть в сторону.
Если опустить голову, то видно ещё розовое платье с кружевными воланами, на ногах — босоножки со шпильками. Всё, и платье, и туфельки — в стразах. И от её, Вериной, кожи тоже исходит прозрачное переливающееся мерцание…
Она – журналистка из модного глянцевого журнала, но не циничная, а, напротив, очень нежная и ранимая. Он – победитель «Битвы экстрасенсов», загадочный и нелюдимый. Ее изысканное имя – Иоанна – мечтательно повторяют мужчины. Его зовут просто – Дмитрий, и он давным-давно уже не верит в возможность личного счастья. Они словно персонажи из разных романов. Найдется ли между ними что-нибудь общее?