– А как выглядит море?
– Ну, что я буду тебе его на словах описывать, – пожал плечами Бром. – Ты наверняка и раньше слышал подобные описания.
– Слышать-то слышал, да хотелось бы всё же знать, какое оно…
– Сам скоро увидишь. – В глазах Брома появилось мечтательное выражение, словно перед ним проплывали какие-то чудные, неведомые всем прочим видения. – Море – это воплощённая чувственность, – сказал он. – Море умеет страстно любить и ненавидеть, умеет смеяться и плакать. Море отвергает любые попытки связать его заклятиями, сбрасывает любые оковы. Сколько бы ты о нём ни рассказывал, всегда найдётся нечто, о чём ты и помыслить не мог…
«Нет ничего опаснее врага, которому нечего терять, – подумал он. – Такого, как я сейчас».
«Помнишь, что ты говорил мне в Спайне? Помнишь, как ты напомнил мне о нашем долге перед Гэрроу, и я повернула назад, хотя инстинкт звал меня в противоположную сторону? Я сумела себя заставить, вот и ты должен научиться властвовать собой. В последние несколько дней я много думала и поняла, что означает союз дракона и Всадника. Наша судьба в том, чтобы вечно стремиться к недостижимым высотам и совершать великие деяния, невзирая на страх! Такова наша общая ответственность перед будущим».
«Как же мне теперь жить? – стонал он безмолвно. – Я не смогу!»
«Ну так не живи», – безжалостно откликнулась Сапфира.
«Но ведь Гэрроу больше нет. Нет и не будет! А со временем и меня ждёт та же судьба. Значит, всё напрасно – любовь, семья, любые героические деяния? Всё, всё уходит, и от человека не остаётся ничего, кроме горстки праха! Зачем же мы вообще существуем на свете? Зачем к чему-то стремимся, что-то совершаем?»
«Смысл – в действии. Но ценность твоих действий ничтожна – ведь ты отрицаешь сам смысл жизни, отказываешься от перемен и приобретения опыта. А ведь всё зависит только от тебя самого! Выбери же занятие по вкусу и посвяти ему свою жизнь – вот и обретёшь и цель, и новую надежду».
«Но на что я гожусь?»
«Это тебе подсказать сможет только твоё сердце. Ты обретёшь спасение лишь тогда, когда будешь всей душою стремиться к чему-то».
Действия и высказывания Сапфиры постоянно открывали в её характере что-то новое для Эрагона. Однажды она, например, поймала орла, но есть птицу не стала, а выпустила на свободу, сказав: «Ни один небесный охотник не должен окончить дни свои, став жертвой другого небесного охотника. Лучше умереть, гордо паря на крыльях ветра, чем быть навечно пришпиленным к земле!»
– Видишь ли, возможность – вообще понятие субъективное. Кое-кто утверждает, что нельзя бродить в горах Спайна и остаться в живых, но ты бродишь там неделями и пока что жив, правда? Всё дело в умении предвидеть будущее. А для этого необходимо быть очень мудрым и очень многое знать, чего от тебя в столь юном возрасте ожидать трудно. – Эрагон вспыхнул, а старик, усмехнувшись, прибавил: – Ну-ну, не сердись. Откуда тебе знать такие вещи.
– Уважай прошлое, мальчик! Никогда не знаешь, как прошлое может сказаться на твоей судьбе.
– Ты не можешь изменить свою природу – только поведение. Я ведьма. Он человек.
– Почему вам не холодно, Серафина Пеккала?
– Мы чувствуем холод, но не боимся его, потому что он нам не вредит. А если бы завернулись в тёплое, не чувствовали бы тогда других вещей – весёлого звона звёзд, музыки Авроры, а главное, не чувствовали бы кожей шелковистого света луны. Ради этого стоит мёрзнуть.
– Мы все подчиняемся судьбам. Но должны действовать так, как если бы этого не было, – сказала ведьма, – или умрём от отчаяния. Есть любопытное пророчество об этом ребёнке: ей предназначено судьбой положить конец судьбе. Но она должна сделать это, не сознавая, что она делает, – как если бы её вёл к этому характер, а не судьба. Если ей скажут, что она должна сделать, тогда ничего не удастся; смерть сметёт все миры; это будет торжество отчаяния, вечное. Вселенные станут взаимосвязанными машинами, слепыми, лишёнными мысли, чувства, жизни…