– Не выношу пустой суеты. – Да, людям в вашем возрасте это свойственно, – кивнула девушка. Прищурившись, он посмотрел на нее: – Колючка, мне кажется или вы смеетесь надо мной? – Вы опять назвали меня Колючкой, ваша светлость. Я начинаю подозревать, что вы просто позабыли мое имя. Он улыбнулся, блеснув в темноте белоснежными зубами. – Эмбер. Сможете ли вы так же легко вспомнить мое?
Надежда – самое сильное чувство на свете. Оно выживает даже во тьме. Даже когда ничем не подпитывается.
– Опасно для здоровья пререкаться с ведьмой, у которой в одной руке заклинание, в другой – тяжелый предмет!
Зачем, ну зачем я посмотрела ему в глаза?! Зеленые омуты тут же утянули, закружили, пробудили… нет, не большое и светлое чувство, а чисто ведьминскую тягу к авантюрам. В конце концов, меня еще никто не целовал. А хотелось бы! И Влад для этого подходит почти идеально. Должен же хоть один из двоих знать, что надо делать!
– Уходи, – с губ сорвалась почти мольба. – Пожалуйста. – Не могу, – с сожалением покачал растрепанной головой Влад и накрыл мои ладони своими, сжал. Стало тепло. – Почему? – спросила тихо. – Потому что мои чувства взаимны, ты просто боишься в этом признаться.
Так что без всяких сантиментов, но выданные трусы были ужасны и уродливы. Видимо, эта модель была изобретена задолго до рождения бабушкиных панталон. Из них можно было смело сделать знамя борьбы за нравственность. При необходимости они могли бы служить парашютом. Рапунцель могла бы легко изготовить из них веревку. Эти трусы могли бы обратить в бегство орду варваров…
Упорство вообще моя сильная сторона. Или недостаток… Это как посмотреть.
Любой опыт, при правильном осмыслении, дает возможность для личностного роста.
Сковородка – это довольно увесистый аргумент, если что.
Вот так должны вести себя ведьмы: бегать голышом и хохотать.