– Значит… фиктивный брак?
– Нет, – он мягко коснулся моей щеки. – Самый настоящий. Магический. Подтверждённый. И жить всё это время мы тоже будем вместе. Это необходимо, чтобы ни у кого не возникло сомнений в реальности нашего союза, но главное, так я смогу вовремя гасить вспышки магии малыша.
– Прошёл слух, что причиной вашей столь скорой свадьбы стала беременность леди Эмирьяны. Это так? – спросил третий.
– Причиной нашей свадьбы стали наши чувства друг к другу, – ответил Дан. – А если уж Всевидящий благословит наш союз наследником, я буду поистине счастлив.
– Нет, милая моя. Они пропали по другой причине. Магия любви всегда была сильнее магии мести. Хотя, как мне кажется, именно эти руны и сводили нас раз за разом. Возможно, они решили, что лучшее искупление для нас с тобой – взаимная любовь? Кто поймёт логику древней магии? Но в любом случае, рун больше нет, договор о помолвке аннулирован, ты – моя жена безо всяких условий, и скоро у нас появится сынок. Разве это не счастье?
В пятнадцать я запоем посмотрел все сезоны «Сайнфелда» и пришел к убеждению, что Джерри был прав. В каждом человеке есть какая-то раздражающая черта. И раздражает она достаточно сильно, чтобы отношения с этим человеком начали походить на пытку.
— Ты говоришь по-французски?
— Это же испанский.
— Это в любом случае прозвучало сексуально.
— Кто самый важный человек в твоей жизни? — спрашивает она. — Родители не в счет.
— Прямо сейчас?
Она кивает:
— Да. Прямо сейчас. Кто самый важный человек в твоей жизни?
Мгновение я размышляю над ее вопросом и понимаю, что под пулю бросился бы только ради своей матери. Мне нет дела до ребят из группы. Они для меня скорее коллеги, с которыми у меня нет ничего общего. И раз уж родители не считаются, на ум приходит лишь эта девчонка.
— Думаю, ты, — отвечаю я.
Она наклоняет голову и с прищуром смотрит на меня.
— А это печально. — Девушка поднимает ноги и, оттолкнувшись от стены бассейна между моих ног, отплывает. — Тогда мне стоит постараться, чтобы эта ночь стала для тебя приятной. — У нее игривая улыбка. Манящая.
— Сначала скажи, ты запомнила?
— Да.
— Что именно?
— Я твоя.
— Верно,
— Зачем вы плаваете в реке? — мальчик действительно озадачен.
— А где еще?
— В ванной.
— В ванной не интересно. На природе лучше.
— Это не рационально и странно.
— Странно то, что ты сам не плаваешь. Вода замечательная. Такая бодрость сразу появляется. Одно удовольствие. Давай к нам! Тут мелко и течение не сильное.
— Вот еще, — мальчик скривился, высокомерно заметив. — Тут грязно. Вот я вижу ил, землю и песок. Рыбы плавают. И вообще в реку могут кинуть какой-нибудь мусор. Мне говорили, что в реках плавают только простолюдины, которым больше негде помыться.
Вздохнула и… резко вскочив, поймала и дернула мальчика за ногу вниз, окунув в речку.
— Так, Ветрова, я все понимаю, но не стоит всем знать о наших отношениях.
Наших отношениях? У нас отношения? Когда это у нас отношения начались?
— Магистр, вы мне очень нравитесь, но исключительно как преподаватель. Для чего все-таки вы об этом спрашивали?
Неш сидит с непроницаемым лицом, задумчиво отстукивая ручкой по столу незамысловатый ритм, и в этих звуках мне словно чудится недовольство магистра.
— Вы уверены в своем ответе, Ветрова?
Я что, на экзамене, и если отвечу неправильно, мне поставят двойку?
— Ну… — да, я уже не так уверена. Ни в чем. Может, меня уже отпустят восвояси? Но нет. Нэш молчит и смотрит на меня с ожиданием. — Вы красивый мужчина… очень красивый мужчина.
Что я говорю? А? Готова куда-нибудь провалиться.