Мои цитаты из книг
— Стерва — это не диагноз, а недостаток любви. Любую стерву можно приручить. Главное ласки, ласки побольше.
Новая влюблённость это хорошо, ответное, взаимное чувство — прекрасно, но что делать, если возлюбленный ведёт себя странно, скажем, отстранённо? Можно, например, попытаться уловить скрытый смысл его тонких намёков, но если эти намёки настолько прозрачны, что улавливать в них, по сути, нечего? Что, если решительных шагов сам он не предпринимает, а встречные расценивает как нечто неприемлемое? И, в конце концов, что делать, если он откровенно уходит в сторону при попытке нарушить его личное...
Все-таки компромиссы — классная штука. То, что другой человек ради тебя готов поступиться какими-то своими привычками, о многом говорит.
Привет, я Лала. У меня есть старший брат. А у того два друга. Так вышло, что влюбившись в одного из них, я была вынуждена выйти замуж за другого. И, к удивлению, у нас сложились прекрасные отношения с мужем. Вот только первая любовь так просто не забывается. И постоянно напоминает о себе…
Говорят, что самую сильную боль нам причиняют близкие, те, кому мы как себе доверяем, ведь они точно знают, где твоя броня тоньше.
Привет, я Лала. У меня есть старший брат. А у того два друга. Так вышло, что влюбившись в одного из них, я была вынуждена выйти замуж за другого. И, к удивлению, у нас сложились прекрасные отношения с мужем. Вот только первая любовь так просто не забывается. И постоянно напоминает о себе…
Любая информация есть. Вопрос в том, сколько усилий надо приложить, чтобы её добыть.
– Это снова вы. – А почему вы берете трубку, когда я звоню? Тимур понял, что снова ляпает. И это – вместо того, чтобы сказать что-то, что помогло бы ему в его розыскной деятельности. Но ему почудилось – наверное, просто почудилось! – что в ее голосе мелькнула радость. Или удовлетворение. Словом, будто она рада, что Тимур все-таки позвонил. – Мне было интересно, позвоните вы ещё раз или нет. – Я оправдал ваши ожидания? – Вполне. Он – главный редактор самого популярного мужского...
Вино и коньяк отлично сочетаются - если они в разных бокалах.
– Это снова вы. – А почему вы берете трубку, когда я звоню? Тимур понял, что снова ляпает. И это – вместо того, чтобы сказать что-то, что помогло бы ему в его розыскной деятельности. Но ему почудилось – наверное, просто почудилось! – что в ее голосе мелькнула радость. Или удовлетворение. Словом, будто она рада, что Тимур все-таки позвонил. – Мне было интересно, позвоните вы ещё раз или нет. – Я оправдал ваши ожидания? – Вполне. Он – главный редактор самого популярного мужского...
Возраст от сорока до шестидесяти — золотой век. Много сил, много планов, уже есть мозги и нет иллюзий.
Я - любовница мужа своей подруги.
Он - неверный муж моей подруги.
И чем это все кончится?
Если счастье для всех возможно, то достойны ли мы его?
Все мы.
Все четверо.
— Тогда нам надо… — начинаю я и осекаюсь.
Надо, конечно. Только как?
— Я не могу с тобой расстаться, — говорит Герман, как всегда, с полуслова понимая, о чем я. — Просто не получается, понимаешь, Лан? Когда я не знаю, что смогу поцеловать тебя вечером, завтра, да хотя бы через неделю — я… Я исчезаю. Меня становится все меньше и меньше. Одна пятая, одна десятая от того человека, каким я был. В принципе, можно жить и так, но…
— Но?
— Когда от меня остается так мало, пропадает и сила воли, на которой я держусь на расстоянии от тебя.
Я - любовница мужа своей подруги.
Он - неверный муж моей подруги.
И чем это все кончится?
Если счастье для всех возможно, то достойны ли мы его?
Все мы.
Все четверо.
Просто делай то, что правильно и не делай того, что неправильно.
Вот и весь секрет счастья.
Я - любовница мужа своей подруги.
Он - неверный муж моей подруги.
И чем это все кончится?
Если счастье для всех возможно, то достойны ли мы его?
Все мы.
Все четверо.
Все, кто когда-либо терял по-настоящему близких людей, знают, что народная мудрость про то, что время лечит — ложь.
Время не лечит, оно только присыпает пеплом незаживающую рану.
Иногда можно притвориться, что этой раны нет, но стоит задеть больное место — корка из пепла отваливается и боль возвращается. Все такая же сильная, как в первые минуты.
Книга 1.
— Он мне изменяет, — говорит она спокойно и так между делом, что я не сразу осознаю смысл слов.
Так и хочется спросить — ты не ошиблась, Поль?
Гер ведь не мог…
Но я точно знаю, что мог.
— Знаешь, кто она? — спрашиваю я с замирающим сердцем.
— Нет, видела только профиль ВКонтакте, но он закрытый. На аватарке котенок, имя выдуманное. Я все перерыла, но больше никаких зацепок.
И я осторожно выдыхаю.
С облегчением. И виной.
Потому что та, с кем он ей изменяет — я.
Знаешь, когда тебе больно, иногда забываешь, что другие люди тоже могут испытывать боль. Твоя все перекрывает.
Книга 1.
— Он мне изменяет, — говорит она спокойно и так между делом, что я не сразу осознаю смысл слов.
Так и хочется спросить — ты не ошиблась, Поль?
Гер ведь не мог…
Но я точно знаю, что мог.
— Знаешь, кто она? — спрашиваю я с замирающим сердцем.
— Нет, видела только профиль ВКонтакте, но он закрытый. На аватарке котенок, имя выдуманное. Я все перерыла, но больше никаких зацепок.
И я осторожно выдыхаю.
С облегчением. И виной.
Потому что та, с кем он ей изменяет — я.