Мои цитаты из книг
Ульяну в ту ночь услышали все соседние номера, как ей казалось на утро. И ей за это не было стыдно. Перед самой собой так уж точно. Может, она была плохой женой, но сегодня ночью, для одного конкретного мужчины, она стала хорошей любовницей и этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя счастливой…
— Ульяна? Что ты здесь делаешь? — смотрел на неё испуганный муж, застыв в дверях кухни. — Я здесь живу, — холодно ответила Ульяна, пропуская вперёд троих сыновей. Они не успели разбежаться по комнатам, как дверь ванной распахнулась и оттуда появилась девица, с мокрыми волосами, которые прикрывали бесстыжее лицо. На ней был её халат. — Саш, у тебя есть бальзам для волос? — Банный день окончен! — процедила сквозь зубы Ульяна, хватая девушку за волосы. — Начался санитарный! — Ульяна, прекрати!...
— Можно я твои кудри потрогаю? — тихо спросила Ульяна.
— Можно, — расплылся в улыбке Богдан. — У меня ещё и на груди волосы кудрявые, если что. Там тоже можешь потрогать. А у тебя случайно на груди волос нет? Я бы тоже потрогал! С удовольствием!
— Ульяна? Что ты здесь делаешь? — смотрел на неё испуганный муж, застыв в дверях кухни. — Я здесь живу, — холодно ответила Ульяна, пропуская вперёд троих сыновей. Они не успели разбежаться по комнатам, как дверь ванной распахнулась и оттуда появилась девица, с мокрыми волосами, которые прикрывали бесстыжее лицо. На ней был её халат. — Саш, у тебя есть бальзам для волос? — Банный день окончен! — процедила сквозь зубы Ульяна, хватая девушку за волосы. — Начался санитарный! — Ульяна, прекрати!...
«нет полезней скотины в хозяйстве, чем виноватый муж»
— Ульяна? Что ты здесь делаешь? — смотрел на неё испуганный муж, застыв в дверях кухни. — Я здесь живу, — холодно ответила Ульяна, пропуская вперёд троих сыновей. Они не успели разбежаться по комнатам, как дверь ванной распахнулась и оттуда появилась девица, с мокрыми волосами, которые прикрывали бесстыжее лицо. На ней был её халат. — Саш, у тебя есть бальзам для волос? — Банный день окончен! — процедила сквозь зубы Ульяна, хватая девушку за волосы. — Начался санитарный! — Ульяна, прекрати!...
Чтобы не мотать себе нервы, женщины вообще на многое смотрят сквозь пальцы, замечали?
Когда муж заявил о разводе, я не умерла, а переродилась. Вместо того, чтобы рыдать в подушку, я решила жить свою лучшую жизнь. Пока бывший судорожно пытался справляться с «сюрпризом» — детьми, оставшимися из упрямства с предателем, я раскручивала новый бизнес, встречалась с подругами и, о боги, начала ходить на свидания. Молодой нахал из спортзала, чья улыбка сбивает мой пульс, или роскошный миллиардер, готовый вложить в мой проект целое состояние? Решать только мне. Я свободна, сильна и...
...порой стоит отпустить штурвал и позволить волнам нести тебя вперёд, ведь именно за границей привычного и постоянного скрываются настоящие возможности.
— Я тебя выкупил. Поехали, — строго произносит Ратмир, спускаясь по ступеням и задевая меня локтем. Широко распахнув глаза, я прирастаю к полу. Это не предложение. Ультиматум. Или так, или так — другого не дано. — Что застыла? — спрашивает, обернувшись. — Можешь вернуться в зал и обслужить Дмитрия. Каждая фраза — как плевок, и сказана для того, чтобы максимально меня запятнать. — Я еду, — начинаю идти, содрогаясь от мысли, что придется вернуться к Дмитрию. Обо всем остальном я обязательно...
Можно сколько угодно таить в себе обиды, но иногда они, как грузы, мешают двигаться вперёд. Глупо искать, кто больше прав, а кто виноват. Кто сделал больно, а кто больнее. Настоящая зрелость и осознанность — это не пытаться исправить прошлое, а создать будущее с новыми общими целями.
— Я тебя выкупил. Поехали, — строго произносит Ратмир, спускаясь по ступеням и задевая меня локтем. Широко распахнув глаза, я прирастаю к полу. Это не предложение. Ультиматум. Или так, или так — другого не дано. — Что застыла? — спрашивает, обернувшись. — Можешь вернуться в зал и обслужить Дмитрия. Каждая фраза — как плевок, и сказана для того, чтобы максимально меня запятнать. — Я еду, — начинаю идти, содрогаясь от мысли, что придется вернуться к Дмитрию. Обо всем остальном я обязательно...
На дворе двадцать первый век, нас учат, что отношения должны строиться на любви, уважении и эмоциональной близости. Нам говорят, что настоящая связь важнее материальных благ, но, несмотря на красивые идеалы, взаимовыгодные браки по-прежнему пользуются спросом. Это ни хорошо, ни плохо. Это просто данность. Рассуждать о чувствах гораздо приятнее, когда за спиной есть стабильность и социальный статус.
— Я тебя выкупил. Поехали, — строго произносит Ратмир, спускаясь по ступеням и задевая меня локтем. Широко распахнув глаза, я прирастаю к полу. Это не предложение. Ультиматум. Или так, или так — другого не дано. — Что застыла? — спрашивает, обернувшись. — Можешь вернуться в зал и обслужить Дмитрия. Каждая фраза — как плевок, и сказана для того, чтобы максимально меня запятнать. — Я еду, — начинаю идти, содрогаясь от мысли, что придется вернуться к Дмитрию. Обо всем остальном я обязательно...
Нет ничего более притягательного, чем мужчина, который заботится о собственном ребёнке.
— Я тебя выкупил. Поехали, — строго произносит Ратмир, спускаясь по ступеням и задевая меня локтем. Широко распахнув глаза, я прирастаю к полу. Это не предложение. Ультиматум. Или так, или так — другого не дано. — Что застыла? — спрашивает, обернувшись. — Можешь вернуться в зал и обслужить Дмитрия. Каждая фраза — как плевок, и сказана для того, чтобы максимально меня запятнать. — Я еду, — начинаю идти, содрогаясь от мысли, что придется вернуться к Дмитрию. Обо всем остальном я обязательно...
В жизни порой происходят события, которые резко заставляют нас повзрослеть и стать ответственными. Иногда это трагедии.
— Я тебя выкупил. Поехали, — строго произносит Ратмир, спускаясь по ступеням и задевая меня локтем. Широко распахнув глаза, я прирастаю к полу. Это не предложение. Ультиматум. Или так, или так — другого не дано. — Что застыла? — спрашивает, обернувшись. — Можешь вернуться в зал и обслужить Дмитрия. Каждая фраза — как плевок, и сказана для того, чтобы максимально меня запятнать. — Я еду, — начинаю идти, содрогаясь от мысли, что придется вернуться к Дмитрию. Обо всем остальном я обязательно...
Жизнь — сложная штука. Она умеет укладывать на лопатки и делает это без предупреждения. Ты можешь быть самым сильным, уверенным в себе и своих принципах, но в какой-то момент она подбрасывает тебе такие испытания, что начинаешь сомневаться во всём, что когда-то считал незыблемым.
— Я тебя выкупил. Поехали, — строго произносит Ратмир, спускаясь по ступеням и задевая меня локтем. Широко распахнув глаза, я прирастаю к полу. Это не предложение. Ультиматум. Или так, или так — другого не дано. — Что застыла? — спрашивает, обернувшись. — Можешь вернуться в зал и обслужить Дмитрия. Каждая фраза — как плевок, и сказана для того, чтобы максимально меня запятнать. — Я еду, — начинаю идти, содрогаясь от мысли, что придется вернуться к Дмитрию. Обо всем остальном я обязательно...