Мало выбиться в люди, надо еще остаться людьми. К сожалению, такое встречается все реже...
...большие деньги — это инструмент проверки свыше, останешься ты человеком или нет.
Чем больше нулей на счетах, тем больше жажда. Деньги кружат голову, и чем больше их, тем меньше человеческого порой остается в людях.
Не зря говорят… Любовь действительно греет. Но не та пафосная, воздыхательная и возвышенная, а обычная — приземленная. Земная любовь. Безбожно эгоистичная, когда, стараясь взять для себя все, жадно вдыхаешь каждый день, каждое мгновение.
Эта любовь с четким ощущением, с ритмом, с болью, с простреленным сердцем. Она колючая, закаленная, требующая ежедневных доказательств перед самим собой. Требующая каждый день маленького подвига — любить все плюсы и минусы своей женщины. Жить ее чувствами, желаниями и мыслями как своими. Учиться вместе с ней чему-то новому, открывать для себя недоступные ранее стороны жизни.
Душа человеческая — ленивая, серая тварь. Она начинает шевелиться, только когда ей плохо. Когда ее простреливает насквозь острая неожиданная боль, она вздрагивает, ворочается, оживает, истекая кровью. В этих корчах, беззащитная и дрожащая, возрождается — бьется, пульсирует, отряхиваясь от пыли и грязи, обнажая без любования собой и фальши чтото важное, серьезное, искреннее. Душа эта, ленивая и скучающая, ослепнув сначала от света и ярких красок, оглохнув от разнотональных звуков, протестующе взмахивает атрофированным крыльями, стремясь скрыться в привычном сером мирке. В своем мире ошибок и грубых шаблонных ощущений.
И тогда резать! Безжалостно резать эти атрофированные крылья! Обезумев от боли, резать!
Чтобы крепко стоять на ногах и твердо ходить по земле.
Иногда хочется быть правым не потому, что сам так считаешь, а потому что кто-то другой тебе это говорит.
Злорадство — плохое чувство, но зато какое сладкое!
Возможность длится мгновение. Сожаление длится всю жизнь.
...любовь стоит дорого. Ее валюта – горе.
И иногда она обходится дороже, чем ты можешь себе позволить.
Когда люди говорят «долгая история», это означает, что они не хотят об этом говорить.