– Маари, – между тем раздалось из моей комнаты, – между прочим я жду.
– Чего? – спросила, проверяя пароль входа в сферу наблюдения.
– К примеру, благодарности, – сообщил Адзауро.
– Ааа, – протянула я, не понимая, что за херня – пароль тот же, соответственно Слепой должен был все видеть так же, – ну жди дальше. В принципе это личное дело каждого, на что ему тратить свое свободное время.
Мне шло, как танаргскому гаракхаю розочка в ежике коротко стриженных волос.
Я подумала, что нужно просто изменить свое восприятие этой ситуации, снизить важность, как сказал бы Исинхай.
У этого монстра, кажется, было правило – не хочешь отрицать, доведи ситуацию до абсурда.
– Тебе известно мое имя?
– Чи? – уточнила я, и едва он кивнул, добавила: – Имечко так себе, должна признать
– И часто ты запрещаешь себе телесные радости?
Спокойно выдержав его взгляд, холодно ответила:
– Всегда.
Кей, – водитель продолжал потрясенно следить за битвой с фанмом, – что с ним?
– Обрел, – жуя жвачку, меланхолично ответила я.
– Счастье? – хмыкнул Дер.
– Не-а, воображаемого друга, – бой становился все более жарким, парень уже даже скинул свой идеальный форменный пиджак, сломал катану и теперь пинал воздух в полете ногами.
Меня, если честно, так еще не посылали. Без объяснений, без даже попытки выслушать мои протесты, без вариантов остаться, без права вернуться, не выполнив работу.
Только любовь исцеляет. Гнев, страх и вина только разрушают и не дают тебе обрести свои истинные способности.
Простить — значит исцелить. Особенно если прощаешь саму себя.