Жизнь научила, что не стоит отталкивать руку помощи, кто бы ее не протягивал. Даже враг. Если он помогает, то можно принять, а дальше уже решать, как рассчитаться. Иногда враг моего врага - мой друг. Иногда приходится объединяться с врагом против врага еще более сильного. А уж если тебе предлагает защиту хороший человек, то нужно быть непроходимым глупцом, чтобы отказаться от этого.
— Эрика, а давай ты тогда подождешь, пока я вырасту? — Зачем? — Раз не хочешь становиться моей мачехой, давай я на тебе женюсь. Только мне нужно немного повзрослеть. Я не хочу, чтобы ты исчезала из нашей жизни. — Ребёнок, ты с ума сошел? Я старше тебя — раз. Я не хочу за тебя замуж, ты мой друг — это два. И ты мне не нравишься как мужчина — это три. — Да я тоже совершенно не хочу на тебе жениться, ты мой друг, — фыркнуло несносное создание. — Ну а что делать-то? Придется. Не отпускать же тебя.
Надо их спровоцировать, а как начнут — тут и ты. Что бы такого сделать-то, чтобы они гарантированно начали тебя шпынять? — Напомнить им, что во мне эльфийская кровь и что я незаконнорожденный. — Уши? — тихонько спросила я, глянув на эту часть тела полукровки. Он нервно подергал себя за мочку. — Слушай, ты ведь понимаешь, что стыдно быть глупым, невоспитанным и необразованным? При этом стыдно не самого факта, а того, что не пытаешься его исправить. А стесняться себя и своей внешности — глупо. К тому же ты очень красивый. Через пару лет его сиятельству придется завести свору собак, чтобы они отгоняли от тебя девчонок. — Чего?! — вытаращился на меня Лекс. — Того! Красавчик ты, говорю.
— Я ужасно рад, что ты у меня теперь есть. Друзья? — Друзья! — с улыбкой пожала я протянутую ладонь. — А может, всё же мачеха? — улыбнулся Лекс. — Если только ты моя.
— А это правда, что вы умерли в постели прямо в объятиях роскошной блондинки? — шепотом спросила я у давно почившего аристократичного бабника. Он растерялся буквально на долю мгновения, чуть заколыхался, будто вот-вот исчезнет, но тут же беззвучно рассмеялся и взглянул на меня с интересом. А потом заговорщицки подплыл вплотную, склонился и интимно признался: — Она была брюнеткой.
Женщина, которая требует от любимого отказаться от самого важного в жизни, не может любить его по-настоящему!
«К библиотеке мы даже близко не подходили, так как родители опасались, что потеряют меня там и никогда больше не найдут»
– Я читала о любви, – выдавила я из себя и скривилась, чтобы это не прозвучало слишком резко. – Дорогая, – сказала тетя Лиллиан и мягко положила мне руку на плечо. – Иногда просто читать недостаточно.
Мне казалось совершенно бессмысленным подстраивать тело под одежду, а не одежду под тело.
Книги над книгами, страницы, слова, запах бумаги и пыли, витающий в воздухе, я поняла, что моё сердце отныне принадлежит этому месту.