Из глубин ДНК каждого зверя всплыл древнейший рефлекс. Этот рефлекс был также могуществен, как открывающийся во время прокраски ресниц рот, как отдергивающаяся от горячего рука и как желание покупать при виде слова «распродажа».
— И вот не надо снисходительно щерить на меня резцы, я, между прочим, породистый дракон с серьезными намерениями вскружить вам голову и чисто по-мужски слинять под шумок чувств…
Спайк танцевал.
И не абы что, а новомодный и, прямо скажем, бесстыдный танец, быстро прижившийся в столице.
Да, друзья, это был староградский попотряс в исполнении драколича.
Раскрыв пасти и вывалив языки, гиены с полным отсутствием понимания сути происходящего следили за жертвой, трясущейся в танцевальной агонии.
— Ты видела, сколько сейчас времени? Даже не так. Ты вообще видела солнце над горизонтом, нет? Вот и я нет!
— Вообще-то рассвет был семь часов назад, — ткнула я в сторону окна.
— Ну так закрой шторы и не порть шутку!
Нежная мужская психика просто не способна устоять перед женской способностью выносить мозги.
Петр был из той особой категории мужчин, в которых из женщин влюблена только мама.
Данте побледнел. Кельвин закашлялся. Невозмутимый дворецкий невозмутимо выронил поднос.
Кто ляпнул про побег? Нет, друзья! Это было стратегическое отступление с целью поиска более удобной локации для нападения. Просьба не путать воинскую выучку с банальным испугом перед толпой.
Карма она такая… злобная, эгоистичная стерва с отвратительным чувством юмора!
Влад улыбнулся с видом человека, который привык воспринимать критику в свой адрес с высоко поднятым средним пальцем.